Валерий Большаков. Дорога войныРим (Большаков) – 3
Часть первая ДИКИЙ СЕВЕР
Глава первая, в которой главные герои встречаются в Большом Цирке
Клинок рассек секутору левое бедро, правда, неглубоко — понож помешал, но кровь брызнула струйкой, словно алый родничок забил. Трибуны взревели. Луций Эльвий по прозвищу Змей резко отшагнул, опуская оба гладия. Сегодня он выступал как димахер — гладиатор, который бьется двумя мечами. — Пятьсот сестерциев на Змея! — кричали римляне с трибун. — Пятьсот на Фламму! — Попал! Так его! — Промазал, растяпа! — Клянусь Геркулесом, ставлю тысячу! — Две тысячи! — Бей же, бей! Не стой! — Руби! Коли! Луций Эльвий, пользуясь мгновением, немного отдышался. Анний Фламма, обряженный в голубую тунику секутора, выглядел жалко — роскошные белые перья на шлеме были ссечены и походили на заячьи уши, левая рука висела, как ослиный хвост, по переплетениям мышц стекала кровь из разрубленного плеча и капала в песок. Щит валялся в стороне, а сам секутор едва стоял — из горла его вырывалось клокочущее дыхание, розовые пузыри лопались на почерневших губах. — Бей его! — ревели с трибун. — Бей! — Нападай же! Ну! — Давай! Сейчас ты его достанешь! — Вперед! Он уже твой! Болельщики яростно махали кулаками с отведенными вниз большими пальцами, требуя смерти. Димахер мягко шагнул к секутору, скрестил мечи и резко развел их, нарочно открываясь. Фламма вяло взмахнул клинком, изображая бледную немочь, и вдруг резко подался вперед, делая выпад. Луций промешкал долю мига, и меч Анния достал его — проколол кольчугу на боку острием, пустил кровь. «Большие щиты» — те из зрителей, кто болел за секуторов, — победно взревели, вскакивая с мест. Досадуя на оплошность — надо же, купился! — димахер отпрянул, отбивая меч Фламмы левым гладием, и рубанул правым. Удар не прошел. Анний живо извернулся — куда только вялость делась! — пригнулся и широким секущим движением ударил Луция по ногам. Димахер резко подпрыгнул, а когда приземлился, нанес двойной рубящий удар — обоими мечами сверху вниз, словно пытаясь оттяпать противнику руки. Секутору без щита пришлось туго, но он справился — изогнулся, отбивая один меч, а другой принял на шлем. Грянул дребезжащий удар. Приседая, Змей пошел кругом, пользуясь левым мечом, как щитом, а правым нанося уколы. Фламма топтался, повернувшись к димахеру боком, и отбивал удары. — Кончай танцевать! — орали с трибун. — Бейтесь давайте! — Коли его! Во! Еще! — Руби, Змей! — Бей его! — Нападай! Не стой как столб! — Давай! Давай! Главный судья — сумма рудис — топтался невдалеке и выразительно шлепал палкой по ладони — пошевеливайтесь, дескать, а не то испробуете моего судейства! Луций Эльвий завершил полный круг и вдруг резко изменил правила игры — прикрываясь правым мечом, ударил левым. Фламма успел выставить клинок, принимая удар, и тогда димахер сделал выпад с правой руки, поражая открывшегося противника в живот. Трибуны застонали от восторга… Секутор поник, ослабевшие пальцы обронили гладий. Луций выдернул свой, и Фламма рухнул на четвереньки, обхватывая левой рукой колено Эльвия, — секутор просил пощады. Дырчатое забрало скрывало его лицо, но Змей хорошо представлял себе бледные щеки, по которым струится пот, и бесконечно усталые глаза — как у загнанной лошади. |
