— Мне тоже золото искать? — уточнил он.

— Пусть ищут преторианцы! — отрубил Элий Антоний. — А ты тихо следуй за ними. Вот найдут они золото — тогда только и действуй. Хочешь — убей их, хочешь — просто обдури, мне всё равно, лишь бы золото Децебала попало в мои сундуки! Тебя я знаю, Змей, потому и посылаю. «Опасные» тебя не испугают, а к золоту ты равнодушен. И — главное! С тобой поедет мой сын.

— Гай?! — изумился Эльвий. — Клянусь Юпитером, вот это новость! Пожалей мальчика, превосходительный! Он капризен, как девушка, он изнежен и слаб! Его руки предпочитают мечу и веслу стило и гребень!

— Вот поэтому я и посылаю его с тобой, — сказал Элий Антоний с напором. — Гаю давно пора стать истинным мужчиной, а с тобой он живо повзрослеет! Да и не в этом дело, Луций. Дакийское золото мне действительно нужно, понимаешь? Очень и очень нужно. Такое дело кому попало не поручишь, а уж родному сыну я довериться могу. А вот и наш латиклавий! — вскричал он.

На террасу выбрался молодой человек с прилизанными волосами, высокий, с широкими костлявыми плечами и длинными жилистыми руками. На нем были шлем с белым гребнем, стальной панцирь-торакс с искусной золоченой чеканкой и шпоры на сапогах. Поверх торакса Гай небрежно повязал белый шарф «кандидата в сенаторы». Холеное лицо трибуна-латиклавия выражало скуку.

— Септимий сказал, чтобы я нашел тебя, — выговорил он, растягивая гласные.

— Да, сын, — сдержанно сказал сенатор. — Познакомься, — усмехнулся он, — это Луций Эльвий, гладиатор, он же Змей. Завтра утром вы с ним отправитесь в Дакию.

— Ты так думаешь? — слабо улыбнулся Гай.

— Я так знаю! — рявкнул сенатор. — Оставь свои замашки и слушай! Твоя задача — найти в Дакии сокровища Децебала и овладеть ими. Иначе тебе никогда не стать сенатором! Ты проведешь остаток своих дней на нашей вилле в Далмации, питаясь хлебом, сыром и кислым вином. И не потому, что будешь наказан! — Сенатор отдышался и договорил уже спокойно: — Мы разорены, сын. У нас миллионные долги. Знаешь, почему я вчера не заседал в курии? Потому что моя единственная тога уже серая от грязи, а платить фулонам за стирку мне нечем!

— Всё так плохо? — пролепетал Гай.

— Всё гораздо хуже, — проворчал Элий Антоний, — но я и так наговорил лишнего. Поэтому езжай и найди золото. Луций всё знает, слушайся его во всем.

— Я?! Его?! — оскорбленно воскликнул Гай. — Трибун будет подчиняться какому-то гладиатору?

Сенатор недобро усмехнулся.

— Сын, — сказал он, — из тебя трибун, как из меня танцовщица. А Змей — гладиатор первого палуса. Он свободный гражданин, победивший в тридцати девяти боях!

— В сорока, — скромно заметил Луций.

— Тем более. Ты все понял, Гай? Растерянный трибун-латиклавий кивнул.

— И скоро ехать? — спросил он плаксиво.

— Завтра! — отрезал сенатор. — Отправитесь на рассвете. Гадания были успешны, а Фортуне я принес обильные жертвы. — Посопев, он добавил миролюбиво: — Не переживай так уж сильно, Гай. Ты отправишься в Дакию, как легат, в «вольное посольство». Тебя будут сопровождать четыре ликтора — Луций, Бласий, Рубрий и Тиций. Как только прибудешь в Сармизегетузу, сразу ступай в службу наместника — пороешься в документах. У тебя будут полномочия, проверишь состояние дел с верованиями варваров. Ищи любую нить! Узнай, где стоят или стояли храмы этого их Замолксиса… или Залмоксиса? Ну, что-то в этом роде.