— Привет. Твое имя должно мне что-то сказать? — нейтрально уточнил я.

— А что, ничего не говорит? — он явно растерялся, но по инерции продолжил наезжать.

— Извини, нет. Я не помню ни одного Федорова.

— Даже своего отца?

— Он был Федоровым?

Женившись, отец принял фамилию мамы и стал Вьюгиным, и я понятия не имел, какая у него была фамилия раньше.

— Ты не знал?

— Нет. Откуда мне это было узнать? У Вьюгиных упоминание отца было под запретом.

Честно говоря, оснований верить этому парню у меня не было. Он явно появился неслучайно. Вопрос только — зачем? Зато становилось понятным, почему его лицо показалось знакомым: он очень напоминал фотографии отца. Так что я склонялся к тому, что частично он точно говорит правду. Но если отец его признал, то почему Александр Федоров? Или он родился в предыдущей отцовской семье? О прошлом отца я не знал ничего. Он словно возник из ниоткуда. И возраст с ходу я определять не умел, мне лишь казалось, что этому Александру примерно столько, сколько мне.

— Еще бы, — усмехнулся Александр. — Убили — и не желают вспоминать об этом досадном недоразумении.

— Что ты несешь? Мой отец погиб в автокатастрофе вместе с моей мамой и моей бабушкой.

— Совершенно случайной автокатастрофе, да? — Он криво усмехнулся. — После которой неожиданно умерла и моя мама от сердечного приступа?

— У твоей мамы приступ мог случиться и по естественным причинам, — заметил я. — Если она продолжала встречаться с нашим отцом, сердце могло не выдержать. Вьюгиным эти смерти были невыгодны.

— Мой отец был очень неудобен для Вьюгиных.

— Тогда бы убили только его. От смерти моей мамы Вьюгины только проиграли — на тот момент в Роду она была сильнейшим магом.

— Все ли ты про нее знаешь?

Вопрос прозвучал очень гадко, как будто мой собеседник владел какими-то сведениями о недостойном мамином поведении. Я разозлился.

— Если ты собираешься нести чушь еще и про мою мать, то давай на этом закончим. Пока.

— Стой! — Он дернулся, чтобы ухватить меня за руку, но я так на него глянул, что его рука зависла в воздухе, так и не коснувшись моей. — Сдался ты мне, что-то рассказывать. Просто вырвалось. Бабушка просила, если вдруг тебя встречу, привести к ней.

— Бабушка?

— Ну да. У нашего отца была мать, представляешь? — заерничал он. — И она хочет с тобой познакомиться. Вот странно, да?

Все разговоры о моем отце всегда пресекались. Дед злился только от одного упоминания. И я не знал ни о какой бабушке со стороны отца. Что было загадочно: как бы ни относился глава Рода к зятю, но запретить последнему общаться с матерью и возить к ней сына? Ладно после смерти моего отца, но я не помню ни одной поездке к его матери, и когда он был жив.

— Что скажешь? Придешь? — спросил Александр.

— Я первый раз слышу о какой-то бабушке.

— Не о какой-то, а о твоей родной, — опять разозлился он. — Если бы ты знал, как меня бесит необходимость разговора с таким снобом, как ты. Неужели тебе вообще наплевать на одного из немногочисленных родственников?

— Я впервые услышал о ней только что, — напомнил я. — И не уверен, что она вообще существует.

— А пошел ты!

Он смачно харкнул на землю и наконец от меня отстал, дерганно зашагал вдоль по улице. Останавливать его я не стал. Если бабушка действительно существует, то Олег должен о ней знать. А если нет — зачем мне связываться со странным типом, который явно меня ненавидит?

Стараясь выбросить неприятный разговор из головы, я продолжил обход торговых точек, где продавали предметы Древних.