По дороге я успела надоесть Стиву расспросами о вампирах и о самом Бервике, но он, за что я почувствовала к нему еще большую симпатию, отвечал с охотой, всякий раз сообщая мне новые и весьма любопытные факты.

К примеру, я подтвердила свое подозрение о том, что способы, с помощью которых вампирам обеспечивали вечный покой, в разных местах и странах были различными.

Кому-то, как и бервикскому вампиру, затыкали рот камнем, кому-то отрубали голову, кого-то сжигали. Гайдуки в далеком Прикарпатье — кстати, на этой территории, по словам Стива Скипера, явления вампиризма встречались чаще, чем где бы то ни было, — избавлялись от кровопийц сразу двумя способами: и сжигали, и отрубали голову.

Кроме того, я выяснила, что не только крест, чеснок и серебряная пуля спасают человека от вампира. Скипер рассказал, что в Польше можно было помочь человеку, зараженному вампиризмом, смешав хлеб с кровью самого вампира. В некоторых странах главным способом борьбы с вампирами считался по всем правилам проведенный похоронный обряд: если выполнить его идеально, дьявол не займет тело умершего человека, а умерший, соответственно, не станет вампиром.

Конечно, все то, о чем рассказывал мне мой новый знакомый, было ужасно: если бы я услышала об этом еще вчера, то меня трясло бы не только от холода. Но сейчас, при свете яркого солнца, в уютном теплом автомобильчике, всю эту вампирологию я воспринимала как сухие факты из всемирной истории. Скипер рассказал мне, сколько могил во времена Средневековья было кощунственно вскрыто всего лишь на том основании, что захороненные в них несчастные только подозревались в вампиризме.

Раскопки, которые проводили двое ученых и горстка рабочих, проходили неподалеку от деревни, совсем рядом с владением Крейнов, о котором так и не успела рассказать мне миссис Мобивиш. Честно говоря, до сего дня мне ни разу не доводилось наблюдать за работой археологов.

Вообще, если честно, я всегда немного завидовала людям, которые могут выполнять свою работу столь точно и кропотливо. А если учесть, что именно благодаря такой работе совершаются великие открытия… Жаль, что я слишком легкомысленна и нетерпелива для таких серьезных занятий. К несчастью, дуреха Джо, беспокойная, непоседливая, занимает в моей душе слишком много места.

На раскопки мы попали не в разгар работы, а скорее в разгар обеда. Большинство участников отогревалось кофе из термосов и варевом, которое плескалось в большом котле, подвешенном над огнем. Неподалеку от огороженной лентами территории раскопок стояло несколько сооружений, смахивающих на небольшие вагончики, — в них жил кое-кто из рабочих и, по всей видимости, ученые. Видно, не одной мне Клайд Мортингер рассказал о номерах, заселенных мэрами, пэрами и сэрами.

Я пыталась разглядеть, что творится за нехитрым ограждением. Стив Скипер ушел договариваться о том, чтобы нас пустили посмотреть на раскопки, а мой бесшабашный Нильс, для которого я не догадалась купить поводок, решил пробежаться по стоянке.

Вспомнив о собаке, я испугалась, что он проберется в запретную зону и, не дай бог, отхватит у «вампира» какую-нибудь берцовую кость. Но мысли у моего новообретенного питомца работали в ином направлении.

Один из участников раскопок — я видела только его спину, а потому обратила внимание лишь на толстую матерчатую куртку, обшитую мехом на плечах и поясе, да торчащие из-под натянутой на уши шапки пепельные кудряшки — настолько увлекся чтением каких-то бумажек, что начисто позабыл о своем обеде, состоявшем, насколько я поняла, из чего-то похожего на сандвичи.

Нильс, почуяв запах лакомства, которое, по всей видимости, вчера пришлось ему по вкусу, с удивительной для собаки кошачьей осторожностью подкрался к горе-археологу и, вцепившись зубами в сандвич, понесся в неизвестном направлении.