— Во имя Одина! — прорычал он, начиная замах…

Тополь еще успел последний раз поднять Меч Локи — не остановить, так хоть отвести в сторону смертельный удар, — но тут сбоку послышался низкий горловой рев, и что-то темное промелькнуло мимо. Опускавшаяся секира наткнулась на непреодолимую преграду, скрестилась с нею — и была отброшена в сторону, как перышко!

Приподнявшись на локте, Тополь с удивлением узнал невесть откуда взявшегося Волчонка, который с рычанием остервенело рубился с Торвальдом. Он размахивал мечом так, словно напрочь забыл воинскую науку, но тем не менее мало-помалу теснил викинга, тот просто не мог выстоять против такого напора.

А это было практически невозможно, потому что Недоносок неожиданно для всех оказался настоящим берсерком. Он просто отодвинул возвышающегося над ним на три головы викинга к борту и свалил прижатого к краю Торвальда страшным косым ударом в плечо. Меч разрубил викингу руку до самой кости. Торвальд перехватил секиру здоровой рукой, но еще дважды взметнулся меч — и он тяжело рухнул за борт. Даже не проводив его взглядом, Волчонок двумя руками покрепче перехватил черен своего Друга и пошел рубить направо и налево.

Тополь поднялся, ощущая в теле странную легкость, — после пережитой близкой смерти жизнь вдруг наполнилась яркими красками, звонкими звуками, движением и светом.

Бой замирал. Прорвавшихся на борт «Дракона» лесовиков оттеснили назад, но лишь для того, чтобы туда, спасая свою жизнь, устремились пять или шесть викингов. Пока большинство отбивались, двое отчаянно рубили арканы и выдергивали крюки, которыми были связаны два корабля. Но драккары сцепились намертво, и, поняв, что уйти на корабле не удастся, уцелевшие бросились к борту и попрыгали в море.

Несколько горячих парней тотчас вскочили на скамьи, готовые последовать за ними.

Одним из первым оказался Волчонок. Видя, что враги уходят, он с рычанием прыгнул вперед, и Тополь еле успел броситься следом:

— Назад!.. Оставьте их!

Повелительный голос вожака возымел привычное действие. Прыгать раздумали, и поднятые руки одна за другой опустились.

Крик Тополя остановил и Волчонка, нагнав его уже в прыжке и заставив вернуться назад. Пригнувшись и пошире расставив ноги, Недоносок стоял рядом с вожаком и дышал хрипло, с придыханием и еще клокотавшим в груди рыком, с каким только что добивал викингов. Бросив на сына косой взгляд, Тополь невольно поежился — ему вдруг померещилось, что подле него застыл, напрягая поджарое тело, крупный волк. Дабы избавиться от наваждения, Тополь положил ему руку на голову. По телу Волчонка прошла дрожь, и вожаку на миг почудилось, что под пальцами его в самом деле улегается вздыбленная на загривке звериная шерсть.

— Не стоит их преследовать, — сказал Тополь больше для него, чем для остальных. — Даже если они доберутся до берега благополучно, в чужом краю им прожить будет трудно.

Волчонок встряхнулся, выпрямляясь с видимым усилием, и обернулся на вожака. В его светлых глазах медленно таяли золотистые звериные искорки.

— Мы победили? — спросил он по-детски наивно.

Чтобы окончательно вернуть ему человеческий рассудок, Тополь сгреб его за плечи:

— Да. Больше они сюда не сунутся!

Это и в самом деле была победа. Почти половина хирда Торвальда Эрикссона лежала на палубах двух драккаров, не подавая признаков жизни. Некоторые умерли от страшных ударов — в лицо или живот. Двоим-троим отрубили по плечи руки. Тополь сильно подозревал, что это было делом рук Волчонка, — после того, как он свалил противника намного сильнее и выше него, казалось уместным думать именно так.

Победители очищали палубу. Трупы викингов сбрасывали за борт, в трюм сволакивали попавших в плен.