Как хорошо известно, у каждого из Великих Домов есть своя особая черта: у Дзуров — героизм, у Драконов — жестокость, у Йенди — ум, у Лиорнов — благородство, а у Тиас, конечно, энтузиазм. Но у некоторых домов, и это тоже хорошо известно, есть и похожие черты; например Тиасы разделяют с Драконами и Дзурами одно любопытное качество: они совершенно не в состоянии сохранить свои мысли в тайне, так как они немедленно и полностью отражаются на их лице. Так что Даро и Кааврен сразу увидели, что происходит в душе их сына, и ответили в той же манере: на их лицах появилась улыбка, добрая и немного печальная, они потянулись друг к другу и взялись за руки. Кааврен, даже закашлялся от смущения и отвел взгляд, так как чужой был невольным свидетелем их супружеского единения душ и сердец.

— Хорошо, — через несколько секунд сказала Даро, придя в себя и отодвинув руку Кааврена, которую она слегка сжала, — мы еще должны обговорить детали, но в любом случае вы, мой добрый Китраан, должны провести эту ночь под нашей крышей, и вам надо показать вашу комнату. Слуга… — Тут она остановилась, сообразив что не знает имени слуги, а слуга, естественно, не знает замка. — Слуга, — продолжала она, — попросит мою служанку показать вам вашу комнату, и мы опять встретимся за обедом.

Китраан встал, поклонился и дал возможность проводить себя из комнаты. Даро, Кааврен и Пиро остались одни. Когда они опять уселись, Кааврен сказал, — Ты понимаешь, что это может быть крайне опасно.

— Да, понимаю.

— Я вполне доверяю тебе, и надеюсь, что ты храбро встретишь любую опасность, потому что ты, в конце концов, Тиаса.

— Да, отец, и более того, я ваш сын.

— Да, это правда, никто никогда не мог упрекнуть меня в недостатке храбрости, хотя бывали времена…

— Это еще не все, — мягко прервала его графиня. — Будь храбрым, мой сын, но не глупым.

— Даю слово, — сказал Виконт, — что меня всегда будет вести и вдохновлять ваш пример, и я всегда буду придерживаться принципов, в которых вы меня воспитали.

— Тогда, — сказала Даро, — давайте выслушаем эти принципы.

— Вы хотите, чтобы я произнес их сейчас, перед вами?

— Точно. Мы хотим понять, чему ты научился.

— Очень хорошо, я думаю, что вы не разочаруетесь. Я сейчас их повторю.

— Я слушаю. Что за принципы?

— Всегда стараться подумать, прежде чем делать, но доверять своим инстинктам, когда дело началось. Никогда не избегать опасности из страха за свою безопасность, но никогда не искать опасности самому. Никогда не приспосабливаться к моде из страха показаться эксцентричным; никогда не быть эксцентричным из страха прослыть конформистом. Никогда не ронять свою честь и честь Дома, хранить память об Империи. Всегда заботиться о своей лошади, своем лакее и своей экипировке так, как будто они часть моего тела. Держать себя в соответствии с более высокими стандартами поведения, чем я ожидаю от других. Никогда не бить без причины, но если есть причина, ударять в самое сердце. Уважать, подчиняться и любить тех, кого боги назначили мне в начальники, ради них, когда они заслуживают этого, ради себя, если они этого не заслуживают, и всегда ради выполнения своего долга. Быть верным своему Дому, своей семье и принципам Империи.

— Великолепно, — сказала Даро. — А теперь займись своей лошадью, своим лакеем и своей экипировкой, так как ты уезжаешь на следующее утро.

В ответ на эти слова Кааврен глубоко вздохнул, Даро быстро взглянула на него, но он утвердительно кивнул. — Задержка, — сказал он, — только…

— Да, — сказала Даро.