Иногда дело заканчивалось тем, что Хиггинс уединялся от товарищей и продолжал пьянствовать на пару с шаманом. Их совместные возлияния проходили по одному и тому же примитивному сценарию. Тейко рано или поздно заводил разговор о духах, магии, разнообразии божеств и их проявлений – и склонял оператора к совершению первых шагов на пути постижения высшей истины. Хиггинс (к тому моменту уже хорошенький) обычно доставал толстую книжку и, путая языки, начинал приобщать шамана к библейскому учению. Тейко плевался и шипел, но лакать дармовую выпивку не прекращал и открыто спорить с книгой не решался, так как уважал ее древность.

Тим хорошо помнил одну из историй, путано и невнятно поведанную Хиггинсом из Библии. Там шла речь о парочке городов. Тамошнее население обнаглело до последней степени наглости. Они отказались от почитания правильного Бога и вместо этого поклонялись чему-то смешному. Тим уже не помнил, чему именно… Быку вроде бы какому-то металлическому. А чего еще можно ожидать от глупых горожан? Их жизнь – неиссякаемый источник материала для анекдотов степняков.

Помимо неверных религиозных приоритетов они ухитрились погрязнуть и в бытовых несуразицах. Практиковали человеческие жертвоприношения, уважали разнообразные излишества и презирали семейные ценности настолько, что Тим, выслушивая это, краснел как девица, по ошибке попавшая в мужскую купальню.

Завершилось все очень плохо. Бог, решив, что грешные города мирным путем исправить не получится, поступил с ними так, как накхи поступали с городами, не жаждавшими платить им дань (что лишний раз доказывало правильность действий степняков – даже в древней книге их метод был признан единственно верным). Горожане до последнего не подозревали, что праздник заканчивается, и даже пытались использовать посланцев Бога в качестве женщин (ох уж эти городские нравы).

Оба города были уничтожены чем-то вроде оружия Древних. Но одна семья уцелела – Бог заранее предупредил праведника Лота (и среди горожан изредка встречаются нормальные люди), чтобы он уносил оттуда ноги, покуда цел. Лот, таща за собой кучу дочерей и пожитков, предупредил всех, что драпать надо в быстром темпе и не оглядываясь. Но супруга не послушалась (тупая горожанка), обернулась полюбоваться на гибнущий город – и моментально превратилась в соляной столб.

Вот сейчас, разглядев Апа в глубинах ледяной глыбы, Тим мгновенно вспомнил эту древнюю историю.

В толще «льда» стоял человек. Высокий, почти на голову выше немаленького Тима, чудовищно широкоплечий, коротконогий, с квадратной головой, поставленной прямиком на плечи: шеи практически не наблюдалось. Короткая бороденка спускается на грудь, сильные руки сжимают занесенную двустороннюю секиру на коротком, окованном железом древке. Этот человек размахнулся оружием, собираясь поразить противника, и в этот миг застыл, скованный странным «льдом». Может, у Тима воображение разыгралось, но выглядело все именно так.

Это непохоже на статую – перед ним настоящий человек. Тим не верил, что Древние могли создать такую скульптуру. Древние могли разрушать, но вот созидать… Ни о чем подобном ему слышать не доводилось. Магия это или проявление какого-то странного оружия, но результат был потрясающим.

А еще Тим понял, что человек, заключенный в ледяной плен, был настоящим воином. Кожаная куртка, обшитая железными пластинами, выглядит не слишком новой, но сидит хорошо, будто собственная шкура. Стойка правильная – идеальная для нанесения мощного рубящего удара сверху вниз. Руки сжимают древко тоже правильно – не заставляют секиру идти вниз, а позволят ей продолжать закручиваться в нужном направлении, лишь чуток подправляя. Тиму не доводилось сталкиваться с топорщиками в бою, но он хорошо знал, что человек с мечом может окружить себя завесой из вращающегося клинка, почти не затрачивая на это сил.