Гисборн кивнул в знак того, что понял, о ком идет речь.

    -  Однако будь хоть трижды великим, вряд ли что сделаешь в одиночку. У любого трона всегда толчется множество людей - полезных или нужных для украшения двора. Алкуин - на латыни его звали Альбин или Альбин Флакк - относился к первым. Он и после него еще Эриугена Ирландец, что служил сыну Карла. Карл, как говорят, встретил Альбина в Италии, в монастыре города Пармы, и так поразился мудрости и знаниям этого человека, что уговорил его перебраться на север, в свою страну. Алкуин стал настоятелем монастыря, из которого мы только что убрались, и наставником королевской семьи. Может, тут я путаю, всякие умные слова не слишком хорошо укладываются в моей голове, но Алкуин утверждал, что на свете есть три высших власти: папа в Риме, кесарь в Константинополе и император на землях франков. Наверное, такие речения не всем приходились по душе, но уж Карлу-то нравились точно. И, наконец, самое главное: хоть Алкуин жил в Италии, но родился-то он у нас, на Острове! В Йоркшире, в саксонском семействе, причем по матери его род происходил от лоулендеров Дамфриса. Если покопаться в отношениях между кланами, то выяснится, что мы, люди из-за гор Грампиан, и те, кто живет в низинах, возле границы с Англией - сородичи. Можно ли не навестить могилу родственника?

    Последнюю фразу Мак-Лауд произнес с непонятной усмешкой, но Гай не обратил на это внимания, больше заинтригованный иным вопросом:

    -  Откуда ты все это знаешь?

    Дугал уставился на него чуть прищуренными каре-зеленоватыми глазами:

    -  По-твоему, если я не имею собственного дома и живу тем, что служу людям побогаче и познатнее меня, то уже напрочь позабыл, кто я и откуда?

    -  Нет, конечно, - с легким смущением пробормотал Гисборн. Уже сколько раз он убеждался, что Мак-Лауду известно намного больше, чем кажется на первый взгляд, но снова не доверял собственным ушам.

    -  Могу поспорить, собственную родословную ты помнишь наизусть, - в голосе Дугала пробилась еле скрываемая досада. - Впрочем, любому понятно: что ты, что Мишель - урожденные сассенахи. И его, и твои предки приплыли на берег, который еще не называли Нормандией, вместе с Ролло-Норвегом, а потом явились в Британию вслед за Вильгельмом Бастардом. Но Британии вам показалось мало, и вы полезли к нам…Я прав?

    -  Прав, - миролюбиво согласился Гай. - Только учти: если мы начнем пересчитывать все стычки между твоей страной и моей даже за последние двадцать лет, потратим весь оставшийся день. Между прочим, что такое «сассенах»? Мне оскорбиться или не стоит? Я ведь собирался поблагодарить тебя за рассказ, но раздумал. Теперь я уверен, что вы с той рыжей девчонкой с постоялого двора наверняка быстро нашли бы общий язык - переругавшись насмерть.

    -  Вот уж нет! - огрызнулся Мак-Лауд, но уже гораздо спокойнее.

    -  Тогда прекрати злиться и ответь на вопрос. Если ты меня обозвал, скажи честно. Сегодня я склонен прощать ближних своих.

    Дугал презрительно засвистел и только потом соизволил заговорить:

    -  Так у нас называли северян - тех, что каждое лето высаживались на восходном побережье, чтобы ограбить приморские селения и снова удрать в море. Позже, когда набеги пошли на убыль, имя по наследству досталось жителям Нормандии. Еще позже - вам, англичанам. Но есть разница. Скажем, Мишель действительно сассенах, а ты - паршивый сейт.

    -  Думаю, я осознал, в чем состоит сие тонкое различие, - хмыкнул сэр Гисборн. - Не надейся - я помню, что обещал спускать твою болтовню.