Утром он снова просыпался первым, обычно еще до крика Арли (ребенок довольно быстро установил вполне разумный режим сна и бодрствования и примерно с точностью до получаса его соблюдал). И опять подкладывал Арли матери, а сам валялся рядом и с удовольствием наблюдал процесс кормления.

И весь день, едва малышка просыпалась, Арнис брал ее на руки... Лишь иногда дочка доставалась Ильгет (если Арнис случайно куда-то вышел, или она просто оказалась ближе к кроватке). Ну, правда, слишком уж много было всяких обязанностей, которые нужно было выполнить в короткое время, пока Арли не спала и не начинала еще кричать от голода.

Плавание и гимнастику Арнис взял на себя полностью. Кроме того, Арли недель с двух стали учить ползать — и к двум месяцам как раз и пригодился весь «спортивный комплекс» на полу. Ильгет поражалась — ей казалось, что «ползунки» — это все-таки дети постарше. Но на Квирине все было иначе. Арли развивалась стремительно. Кроме этого, нужно было слушать с ней музыку, петь песни и носить по комнате на руках, демонстрируя познавательные картинки на стенах.

И по большей части все это делал Арнис. Еще и потому, что Ильгет все это казалось диковатым каким-то... да, конечно, рекомендации педагога, да, это наша родительская обязанность... но разве можно так — с такой крохой? Ильгет хотелось только ласкать, целовать малышку, сюсюкать и забавляться... и она делала все это в полной мере. Все же эти «занятия»... что-то в этом казалось ей слишком суровым, искусственным, неправильным.

Но Ильгет понимала, что она все-таки неправа... просто надо привыкнуть, понять. Здесь, на Квирине другая жизнь, другое воспитание.

На Ильгет все равно лежала главная обязанность — кормление дочки. В эти минуты мама наслаждалась по-настоящему. Невозможно выразить это тихое счастье, сидеть, расслабившись, в кресле, держа в руках теплый родной комочек, посапывающий у груди, и смотреть на бесконечно милые удивительные носик, глазки, губки, так трогательно охватившие грудь. А еще рядом сидит Арнис, любимый, и с таким же нежным удивлением смотрит на малышку...

Вскоре после рождения Арли окрестили. Крестными выбрали Иоста и, подумав как следует — Иволгу. Та совершенно растерялась.

— Но Иль... ты нашла тоже, кого выбрать. Ведь я христианка-то совсем недавно. И ничего не знаю. И вообще... ты же знаешь, какая я безалаберная. Ну вот у нас Мира есть...

— Давно, недавно — какая разница? — возразила Ильгет.

— Ну все равно... знаешь... я и сейчас-то не очень ревностно... службы пропускаю, молитвы тоже.

— Иволга, — вздохнула Ильгет, — ну тебе трудно, что ли?

Конечно, Иволга согласилась.

Ильгет стояла на краю поля и ждала, когда вернется Ноки.

Совсем недавно начали обучать ее свободному поиску. Сегодня Ноки должна была отыскать на поле — пока совсем небольшом, апортировочный предмет, пропитанный запахом хозяйки. Предмет сбросили с флаера — поиск шел не по следу.

В высокой траве собаки не было видно. Ильгет присела на пенек. Долго она что-то...

Наконец из травы показалась довольная гладко выбритая рыжая морда. От плеч собака была закована в серо-зеленую броню, Ноки приучали сразу работать в костюме, это ей придется делать часто.

В зубах годовалая собака крепко сжимала резиновую палочку. Ильгет бурно обрадовалась.

— Хорошо, Ноки! Умница, золотце ты мое!

Забрала предмет, собака радостно запрыгала вокруг нее.

— Ну вот и все. Стоять. Стоять! — прикрикнула Ильгет.