— Да, понимаю. Но ты все-таки сильнее меня.

— Я просто мужчина. В этом смысле, да.

Ильгет помолчала.

— Я только все равно не понимаю, ну что ты во мне-то нашел. Внешность у меня обычная, квиринок много гораздо красивее меня. Мне долго казалось, что ты... ну, хорошо относишься ко мне из благодарности, что ли.

— Иль... я полюбил тебя сразу же, как увидел. Еще в лесу, наверное, помнишь, когда ты меня нашла. Еще сквозь боль... увидел тебя, и первая мысль такая мелькнула — наверное, я умер, и это ангел.

— Ага... поэтому ты за бластер схватился.

Арнис улыбнулся.

— А... да нет, это рефлекс, ты же понимаешь. Мысль появилась уже после того, как схватился. Потом я все осознал, но вторая мысль была — это пришла моя судьба. Как будто я давно тебя знал и искал. Ну потом-то я все понял, но... я тебя всегда любил, и тогда, когда понял, что нам не быть вместе. Все равно мне было. Ты самая красивая, понимаешь — самая... У тебя самые красивые глаза из всех, кого я знаю. И лицо. И вообще — весь облик. Как золотистая искра пламени. Как осень. Я на тебя могу часами смотреть. И ты очень талантлива, все, что ты пишешь, я так люблю... Я не знаю, Иль, наоборот, это я всегда поражаюсь, чего ты во мне нашла.

Ильгет вздохнула, вспомнив монастырь святой Дары.

— Арнис... ты для меня всегда был самым лучшим. Но я не знаю... я и сейчас все еще сомневаюсь иногда. Хотя я теперь поняла, что мы должны быть вместе. Но ведь так не бывает! Получается, что это все-таки... вроде предательства. Ведь муж бывает только один. Но я у Питы не первая, и не последняя. Как же у него — кто его истинная жена?

— Не сомневайся, — Арнис сжал ее плечи, — просто он обманул тебя. Для него это никогда и не было браком. Так... получал удовольствие. Мучил тебя только, а ты всерьез относилась, потому что иначе не можешь. Удовольствия ему показалось мало, вот и пошел в другом месте искать.

— Знаешь... ему плохо было на самом деле. Я не понимаю, почему, ведь я же, вроде бы, старалась... не знаю.

— Иль, я не знаю, почему ему было плохо... Я не понимаю просто. Сыт, одет, никаких забот, никакой боли, ты рядом.

— Ну... есть ведь психологическая боль. Он страдал оттого, что я вот, как ему казалось, обращаю на него мало внимания. Хотя я при нем вообще в сеть даже не выходила, видела, что ему это неприятно, когда я за монитором сижу.

— Иль, ну я не знаю, честное слово! Ты когда рядом сидишь за монитором, делаешь что-то в Сети, я могу просто сидеть и смотреть, и мне больше вообще ничего в жизни не надо. Ты такая красивая. А еще я могу до тебя дотронуться. Это такое счастье, когда ты рядом. Он, наверное, тебя не любил просто, в этом дело.

— Да нет, наверное любил... по-своему.

А что у него с этой сожительницей? Ребенок давно родился, конечно... Ильгет почему-то хотелось найти этого ребенка, может, помощь нужна. Глупо, конечно. На Квирине, во-первых, с голоду никто не умрет, а во-вторых, этот ребенок ей — чужой. Как и Пита.

Ильгет вдруг осознала, что сидит с Арнисом и думает обо всей этой ерунде... зачем? Все давно кончено. Это была ошибка, ее обманули, она думала, что это брак. Пора забыть об этом, и хоть Арниса не мучить. Господи, какая дура! Она едва не заплакала. Арнис взглянул ей в лицо и увидел, как слезы блестят в глазах.

Он тихо положил ей на глаза ладонь, смахнув влагу.

— Иль, милая моя, маленькая... не плачь. Все будет хорошо, ты мне веришь?

— Да, Арнис.