— Мечта любой пятилетней девочки, — заметила Иволга, — я в детстве всегда мечтала, что у меня на свадьбу будет белое платье и белая шляпа, а на машине сверху — у нас обычные ДВС, как у вас на Ярне — будет сидеть наряженная кукла.

— Но мечты так редко сбываются, — тихо сказала Ильгет. В этот момент раздался звонок. Ильгет вспыхнула, сердце ее заколотилось часто.

Она никого не видела вокруг. Только Арниса. Только его лицо, серые блестящие глаза. Арнис был одет в праздничную скету — из белой блестящей ткани, шитой серебром, воротник — как у Ильгет — открытый спереди, охватывающий голову сзади, светло-серые брюки и такой же, серебром отливающий плащ. Так и в церковь на праздник одеваются мужчины. Арнис застыл, не сводя глаз с Ильгет.

— Ты... — выговорил он наконец, — Боже мой, Иль! Я тебя и не узнал. Королева моя.

— А ты мой король, — тихо ответила Ильгет.

— Я знал, что ты будешь сегодня красивая, но... — он помотал головой, — это уж совсем. Как в сказке.

— Арнис, ну все, пойдем уже, — поторопила Белла, — пора!

Они спустились вниз. Там ждали свидетель Арниса — Иост, с ним Аурелина (в последнее время они все чаще оказывались вместе), и Гэсс держал под уздцы четверку крупных светло-серых коней, украшенных султанами, запряженных в открытую карету, белоснежную, всю убранную цветами.

Арнис подал Ильгет руку, помог взобраться на повозку. Они уселись позади Гэсса — возницы, на двойное сиденье, над которым возвышалась арка из живых цветов, а позади уже уселись все остальные. Гэсс причмокнул, взмахнул кнутом, и кони двинулись вперед мелкой рысью.

Хор, звенящее радостное многоголосье, возносит к куполу древний эдолийский гимн.

Laudate Dominum, omnes gentes,

Collaudate eum, omnes populi.

Quoniam confirmata est super nos misericordia ejus,

Et veritas Domini manet in aeternum.

... — Я беру тебя, Ильгет, в жены и обещаю любить тебя и быть тебе верным до самой смерти.

Казалось, что она не сможет этого произнести — но выговорить слова оказалось на удивление легко, Ильгет сама поразилась тому, как радостно зазвенел ее голос.

— Я беру тебя, Арнис, в мужья, и обещаю...

Рука в руке. Скользнуло на палец сверкающее золотое колечко. Ильгет взяла руку Арниса — раза в два больше ее ладошки, и пальцы длиннее, надела и ему кольцо на безымянный палец.

Встали в первый ряд молящихся, началась обычная служба...

Сидели тихо в зале Общины. Народу было много, но Ильгет не видела никого. Арнис. Его рука. Иволга поет негромко, ее мальчишки подыгрывают на флейтах.

Возьми в ладонь пепел, возьми в ладонь лед. (9)

Это может быть случай, это может быть дом.

Но вот твоя боль -

Так пускай она станет крылом.

Лебединая сталь в облаках

Еще ждет.

Я всегда был один — в этом право стрелы.

Но никто не бывает один, даже если б он смог.

Пускай наш цвет глаз

Ненадежен, как мартовский лед.

Но мы станем как сон, и тогда сны станут светлы.

Ильгет вдруг поднимает голову, и видит перед собой Беллу, и по щеке Беллы ползет слезинка.

Потом она видит Миру и Гэсса, сидящих рядом, и лица их странно похожи. Ильгет тоже хочется заплакать, но сейчас не время для этого.

Дэцин. Ойланг. Иост. Все здесь, только Данг не пришел, не смог, и это понятно. Рэйли. Аурелина. Все родные, роднее и ближе не бывает.

Так возьми в ладонь клевер, возьми в ладонь мед.

Пусть охота, летящая вслед,

Растает как тень.