— Добрый день, гир Эгарен.

— Добрый день, — рядом с Эгареном, директором завода, стоял какой-то незнакомый тип, очень длинный, светлоглазый.

— Позвольте вам представить, гир Кейнс — это наш Старший Воспитатель общины, Тээри.

Арнис слегка поклонился по-лервенски.

— Меня зовут Кейнс, я...

— Я наслышан о вас, гир Кейнс, — сообщил старвос, улыбаясь, — значит, будем перестраивать наш завод? На современный, так сказать, лад?

— Ну, перестраивать — это уж ваше дело, — сказал Арнис ему в тон, — я всего лишь помогу, проконсультирую... Я простой инженер.

Завод собирались перестраивать для производства аннигилирующих зарядов. Собственно говоря, проще было бы построить новый, даже старые корпуса использовать — и то глупо, их придется укреплять. Но так уж решило правительство Лервены. И Дэцин поддерживал эту мысль — ведь именно военные заводы и были целью разведки.

— Если у вас есть немного времени... — Тээри доверчиво коснулся его рукава, — я бы хотел с вами побеседовать.

Арнис внутренне порадовался, это неплохо... возможно, удастся заглянуть в какие-то еще неизвестные уголки Общины. Он посмотрел вопросительно на Эгарена.

— Я вам не нужен, гир директор?

— В два часа, как договорились, мы проведем планерку, все посмотрят ваши чертежи, и окончательно распределим все. Как положено, — добавил директор, — а до тех пор... что ж...

Арнис с Тээри мирно пили чай (лервенский горьковатый напиток) в Уголке Общинника. Сейчас Уголок пустовал — все были на производстве. Арнис разглядывал плакаты, развешанные по стенам, призывающие к труду во имя Цхарна, к дисциплине и чувству общности.

Идеальная питательная среда для сагона. Возможно, им же инициированная — но доказать это сложновато. Общинники, не знающие семьи, разрозненная масса, постоянная промывка мозгов, мужчины сплошь наркоманы. А самое главное — общая идеология, внушаемая свыше, главный пункт уязвимости в информационной войне. Эта идеология не обязательно должна быть плохой. В конце концов, христианская Эдолийская империя погибла по этой же причине. Беда в том, что в массовую идеологию очень уж легко встроиться сагону и переделать ее под себя. Когда информационный поток так однороден, достаточно лишь стать его источником...

Ведь в Бешиоре сагон перестроил под себя само христианство! Пусть оно выродилось в ересь под его влиянием, но ведь первоначальный источник был абсолютно чист. Пусть Церковь где-то и сохранилась в Бешиоре — в лице, может быть, двух-трех гонимых, но ясно ощущающих в сердце Христа, людей. Но сама Бешиора изменилась до неузнаваемости.

Так и здесь в Лервене... откуда возник этот таинственный культ Цхарна? Неважно, главное, что сейчас сагону очень легко использовать культ для себя. Возможно даже, что Цхарн — и есть тот самый сагон. Вот только нет реальных признаков его присутствия в Лервене.

— Гир Кейнс, вам, наверное, странно здесь? — Тээри доброжелательно улыбался, — наш энтузиазм, — он провел рукой, указывая на плакаты и лозунги.

«Это говорит не об энтузиазме, а о необходимости его искусственно накачивать», — подумал Арнис. Вслух он сказал.

— Да, непривычно, конечно. У нас на Серетане все иначе. Но думаю, что это не будет препятствием для нашего сотрудничества.

— Да, конечно, — согласился Тээри. Отхлебнул чай. Интересно, подумал Арнис, они этот свой наркотик — сенсар — в чай не добавляют? Что-то голова стала подозрительно легкой. И спросить неудобно.

— Да... ведь люди — это моя специальность, гир Кейнс, — продолжил старвос, — я всю жизнь работаю с людьми, с молодыми ребятами.