Семейные отношения остались прежними. Пита, правда, часто уходил куда-то, и тогда Ильгет могла заняться своими делами. Но это отчуждение тревожило ее. Время от времени Ильгет вытаскивала мужа в какой-нибудь ресторанчик (нейтральный, лучше частный, где поменьше эстаргов и пооригинальнее дизайн и готовка), на выставку или в театр. Правда, каждый раз Пита давал ей понять, что делает большое одолжение, идет только ради нее... но или так — или совсем никак. Ильгет понимала, что надо все же хоть изредка проводить время вместе, иначе — не может ведь семья быть основанной только на сексе.

О ребенке речь не шла. Ильгет даже не заговаривала об этом, чтобы не сердить мужа. Но однажды обратилась к Мирану с простым вопросом — в состоянии ли она вообще родить? Ведь они не предохранялись. Врач нахмурился.

— Ильгет, ты всерьез считаешь себя здоровой?

Она пожала плечами.

— Я предупреждал, что лечиться тебе надо еще несколько месяцев. Но ведь это же было безумие, вы же меня торопили — скорее, скорее, у нас скоро акция, у нас работа... Нельзя до такой степени плевать на собственное здоровье.

— Но я себя прекрасно чувствую, — растерянно сказала Ильгет. Миран покачал головой.

— Просто репродуктивную систему мы задвинули. У тебя был эндометрит. Посттравматический. Я не понял, что они там сделали, но выглядело это страшно. Инфекцию мы вылечили. Но лечить спайки и рубцы времени не было. К тому же, как у тебя с циклом?

— Плохо, — призналась Ильгет. Цикл был крайне нерегулярный. Во время работы менструаций не было совсем.

— Гормоны сбиты. Все это надо восстанавливать. Если хочешь, мы займемся этим сейчас, но прошло уже два года... Если говорить о состоянии матки, я не уверен, что мы добьемся восстановления. Но ребенка можно вырастить в искусственной матке, экстракорпорально.

— Давайте займемся, — попросила Ильгет, — надо бы, конечно, что-то сделать...

Миран предложил Ильгет на месяц лечь в больницу. А может быть, стоит вообще поменять матку с яичниками. Это займет полгода. Но Ильгет даже месяц не могла себе позволить — у них с Питой уже были определенные планы... а потом, глядишь, новая акция. Сошлись на том, что она будет лечиться амбулаторно, по крайней мере, гормональные проблемы Миран обещал решить таким образом.

В конце февраля Ильгет выпросила у Дэцина отпуск. На два месяца. До следующей акции оставалось еще почти полгода.

— В конце концов, ты заслужила отдых, — нерешительно сказал Дэцин.

Члены ДС не знают отдыха, понятие отпуска для них почти не существует. Счастливы простые эстарги, которые напряжение патрулей или экспедиций чередуют с несколькими месяцами почти полного отдыха. Для ДС сама подготовка акций настолько интенсивна, что вполне может сравниться с тяжелой работой.

Но Ильгет действительно заслужила отдых.

Дэцин только не знал, на что именно она собирается потратить такое драгоценное время. И неизвестно еще, дал бы свое согласие или нет — если бы знал.

Ильгет с мужем собрались побывать на Ярне.

Во-первых, родственники мужа активно хотели переселиться на Квирин. Пита переписывался с мамой и сестрой. Те жили на Ярне неплохо — своя строительная фирма, особняк, все, что нажито при сагонах, было сохранено. И все же уровень жизни на Квирине повыше. Вот мама Ильгет и слышать не хотела о переезде. У нее был любимый мужчина, работа, привычки. А мама Питы рвалась...

Теперь уже все было готово к их эмиграции.