— Что-то я не понимаю.

— Что же тут непонятного? Я предлагаю тебе выйти за меня замуж.

— У тебя тепловой удар? Или тебе ударила в голову кока-кола?

— Ничего мне никуда не ударило. Я хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной.

— И давно ты это понял?

Родион кивнул:

— Да. Сегодня ночью. Когда ты спала, я смотрел на тебя и размышлял. Ты удивительно красива, когда спишь. А когда не спишь — еще красивее.

— Бред какой-то, — тихо проговорила Марина. — Мы знакомы всего несколько дней. Я даже фамилии твоей не знаю. И отчества, кстати, тоже.

— Борисович.

Марина усмехнулась.

— Очень приятно. Но это ничего не меняет. Ты хоть понимаешь, что поступаешь как сумасшедший?

— Почему? Я делаю предложение женщине, в которую влюблен и с которой хочу прожить свою жизнь. По-моему, все логично.

— А по-моему, все это бред! — рассердилась Марина.

Родион улыбнулся.

— Извини, я не успел объяснить. Я вовсе не настаиваю, чтобы ты дала ответ прямо сейчас. Ты можешь думать, сколько тебе заблагорассудится. По крайней мере, дня три-четыре точно. Но я не хочу, чтобы ты с ходу отказывалась. Возьми кольцо, походи с ним, представь себя в роли моей жены. Если тебе понравится — мы поженимся.

— А если нет?

— Тогда ты пойдешь по жизни своей дорогой, а я стану самым несчастным человеком на земле. Только и всего. Видишь — ничего страшного в этом нет. Итак, ты берешь кольцо?

— Нет!

— А если подумать?

Марина хмыкнула.

— Ну, хорошо. Если тебе так хочется, я поношу его пару дней. Но это ничего не изменит и ни к чему меня не обязывает, ты понял?

— Разумеется.

— И нечего так ухмыляться!

ГЛАВА ВТОРАЯ

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

Александр Борисович толкнул тяжелую дверь и вошел в кабинет Плетнева.

— А вот и наш главный специалист, Александр Борисович Турецкий! — крутанулся в кресле Плетнев. — Входи, Александр Борисыч.

Турецкий пожал руку Плетневу, перевел взгляд на девушку, сидящую напротив него.

— Доброе утро, — поприветствовал он ее.

Девушка прищурила черные глаза и кивнула. В движении этом было больше вальяжности и высокомерия, чем приветливости.

— Это Людмила Шилова, — представил девушку Плетнев. — Я говорил тебе про нее по телефону.

— Да, я помню.

Турецкий уселся в кресло и сунул в рот сигарету. Потом вынул ее и вопросительно посмотрел на девушку.

— Не возражаете?

— Нисколько. Я сама курю.

Голос у Людмилы был хрипловатый, и такой же неприязненно-высокомерный, как и ее манеры.

— Людмила, расскажите, пожалуйста, Александру Борисовичу все, что рассказали мне.

— Что, с самого начала? — без всякого энтузиазма отозвалась девушка.

Плетнев кивнул:

— С самого начала.

Турецкий смотрел на Шилову внимательно, но словно бы вскользь и старался не встречаться с девушкой взглядом, чтобы не смущать ее. Впрочем, судя по всему, эту барышню трудно было чем-нибудь смутить.

Людмила была довольно привлекательна. Тонкое, бледное лицо, черные, коротко стриженные волосы с изящной челкой, падающей на глаза. Сами глаза, кстати говоря, тоже недурные — чуть раскосые, темные, выразительные. При этом в лице девушки было что-то порочное, распущенное, словно ей пришлось пройти через такие горнила похоти и страсти, которые Турецкому даже и не снились.