Штаб размещался в двухэтажном каменном доме, стоявшем в глубине старого густого парка. Парк был окружен высокой каменной оградой, из-за которой виднелись лишь печные трубы и макушки лиственниц и кленов.

Возле железных ворот капрал остановился и подергал за цепочку. На звук колокольчика вышел солдат и, отдав честь капралу, скрылся за воротами вместе с ним. Через несколько минут ворота раскрылись, и шесть солдат — судя по форме, тоже наемников-немцев — гуськом вышли из парка. Им на смену вошли вюртембержцы. Двоих солдат капрал оставил стоять у ворот, с внутренней стороны ограды, двоих поставил на высоком каменном крыльце у входа в дом, а Ваню вместе с белобрысым краснорожим верзилой провел в дом и поставил возле высокой резной двери. По коридору туда и обратно сновали офицеры, но в комнату за высокой резной дверью никто не входил.

Прошло не менее двух часов, прежде чем одна створка двери распахнулась, и Ваня увидел огромную комнату. В комнате стояли большие столы, заваленные картами. Вокруг столов толпилась дюжина офицеров в английских мундирах. Совещание, судя по всему, кончилось. Офицеры шутливо переговаривались друг с другом, не обращая внимания на двух белобрысых великанов в сине-зеленой форме вюртембержцев.

— Раскройте двери настежь, Джонс, — донесся до слуха Вани высокий, чуть надтреснутый голос, принадлежавший человеку, привыкшему распоряжаться.

В то же мгновение вторая створка двери распахнулась.

Ваня увидел, что в центре комнаты стоит невысокий худощавый франт с нафабренными баками, в белоснежной рубашке и сверкающих ботфортах. Франт стрельнул лукавыми серыми глазами и, отвечая кому-то на еще не заданный вопрос, быстро проговорил:

— Эти вюртембергские болваны ровным счетом ничего не поймут. Не нужно быть особо хитроумным, чтобы догадаться, что два десятка английских слов они одолеют не раньше чем через полгода.

Один из офицеров, заканчивая начавшийся еще за закрытой дверью разговор, спросил:

— Итак, сэр, вы считаете излишним посылать курьера к генералу Хоу?

— Да, я уверен, что лорд Джермейн отослал инструкции, необходимые сэру Уильяму, одновременно с нашими. Если мне предписано идти в Олбэни для соединения с Сен-Леджером, то не может быть никакого другого варианта, кроме того, что именно туда же двинется с юга Хоу. Не так ли, джентльмены? — спросил франт и быстро добавил: — Ваше молчание красноречивее всяких слов. Следовательно, курьер не нужен.

Франт повернулся на каблуках, изящно поклонился и, стремительным движением надев шляпу, быстро вышел из комнаты. На Ваню пахнуло дорогими духами, табаком и чуть приметно — конским потом.

Остальные разошлись сразу же, как только щеголь вышел за дверь. Проходя мимо Вани, один из офицеров сказал другому:

— Наш Джонни-джентльмен верен себе — скор и безапелляционен.

В комнате остался молодой офицер. Он начал было собирать разбросанные по столам карты и бумаги, но это, видимо, наскучило ему, и, сдвинув их в одну кучу, а затем взяв со стола большой белый пакет, он направился к дверям. Выйдя из комнаты, офицер достал из кармана тонкий длинный ключ и стал запирать дверь. Пакет мешал ему, и офицер сунул его под мышку, обеими руками поворачивая ключ в неподатливом замке. Ваня чуть опустил глаза и прочел каллиграфически выведенную надпись: «Джону Бургойну, генералу. От министра лорда Джермейна»,

Однажды ночью стоявший на часах возле пакгаузов ганноверец заметил, как от двери к двери перебегают двое каких-то мальчишек. Они останавливались, что-то клали на землю и, крадучись, пробирались дальше. Ганноверец долго соображал, что бы это могло значить, а когда подошел к ближайшей двери, заметил какие-то листочки. Солдат пошел следом за сорванцами, которых уже и след простыл, и подобрал все листочки, подкинутые ими к дверям пакгаузов.