— Как работа? — поинтересовался я.

— По-старому, — рассеянно ответил папа, уже погрузившись в собственные мысли. Я подумал, что эта фраза вполне приложима ко всем нашим разговорам.

Глава 3

Серфинг — спорт одиночества, где долгие периоды скуки перемежаются лихорадочной активностью. Катание на доске учит жить в согласии с природой, а не воевать с ней. Внутри водного тоннеля словно попадаешь в аномальную зону. Об этом пишут в спортивных журналах, посвященных серфингу, и в принципе я согласен — нет ничего столь же захватывающего и увлекательного, как поймать волну и несколько мгновений прожить за водной стеной, неудержимо катящейся к берегу. Но я не один из этих жилистых чуваков с дубленой кожей и свалявшимися волосами, которые не вылезают из моря с утра до вечера, — дескать, в этом смысл, соль и цимес жизни. Это не так. Я увлекся серфингом оттого, что остальной мир безумно шумен, а за водяной стеной так тихо, что можно услышать собственные мысли.

Все это я говорил Саванне, когда ранним воскресным утром мы шли к океану. Вернее, мне нравится думать, что я все это говорил. На самом деле я болтал что придется, стараясь не слишком показывать, как она мне нравится в бикини.

— Совсем как верховая езда, — кивнула Саванна.

— В каком смысле?

— Тоже позволяет услышать собственные мысли. Поэтому я люблю ездить верхом.

Я пришел несколько минут назад — лучшие волны бывают по утрам. Сегодня утро выдалось ясное, на небе ни облачка — значит, нас ждет жаркий день и на пляже снова будет не протолкнуться. Саванна, завернувшись в полотенце, сидела на ступеньке лестницы перед большим кострищем вчерашнего bonfire. Хотя студенты наверняка гудели до поздней ночи, нигде не было видно ни клочка мусора и ни одной пустой банки. Новоявленные строители начали расти в моих глазах.

Несмотря на ранний час, солнце уже припекало. Несколько минут у кромки воды я объяснял Саванне азы серфинга, показывая, как надо запрыгивать на доску. Когда Саванна решила, что готова к практическим упражнением, я подхватил доску и вошел в воду. Саванна последовала за мной.

В этот ранний час серферов было мало — исключительно те, кого я видел накануне. Я соображал, где лучше встать, чтобы дать Саванне достаточно места, когда спохватился, что ее нет рядом.

— Подожди, подожди! — раздалось за моей спиной. — Стой, стой…

Я обернулся. Саванна балансировала на цыпочках, ежась от первых брызг, попавших ей на живот, вмиг покрывшись гусиной кожей. Она вытягивалась, словно пытаясь стать повыше и оказаться дальше от воды.

— Ой-ей, мне нужно привыкнуть… — Часто-часто дыша, она зябко обхватила себя руками. — Ух ты, как холодно, свящ-щенная корова!

Священная корова? Да, в армии выражаются покрепче.

— Ничего, сейчас привыкнешь, — фыркнул я.

— Ух, как я не люблю мерзнуть! Терпеть не могу мерзнуть!

— Ты же живешь в горах, где снег идет!

— Да, но у нас, знаешь ли, есть всякие штуки под названием куртки, перчатки и шапки, поэтому терпимо даже зимой. И у нас нет привычки первым делом с утра нырять в ледяную воду!

— Смешно, — похвалил я.

Она уже вовсю подпрыгивала на месте.

— Ага, очень смешно! Ну, бли-ин…чики!

Блинчики! Я уже не сдерживал улыбку. Дыхание Саванны стало ровнее, хотя мурашки не исчезли. Она отважилась еще на один крошечный шажок вперед.

— Лучше сразу прыгнуть в воду и резко присесть, чем мучить себя сантиметр за сантиметром, — сказал я.

— Ты делаешь по-своему, а я буду делать по-своему, — отозвалась она, не проявив уважения к моей мудрости.