Платье было слишком велико ей. Лиф без особого труда соскользнул с ее плеч. Он окинул взглядом ее тонкую фигуру, облаченную в нелепый, но провоцирующий корсет. Он высоко подпирал ее дерзкие груди, которые, впрочем, не нуждались в этой поддержке. Ее соски проступали сквозь тонкую ткань рубашки. А ниже, там, где платье ниспадало с ее бедер, красовались невообразимейшие банты и бесконечно длинные тесемки, которые поддерживали каскад нижних юбок.

Оливер ослабил бесчисленные завязки, спустил юбки и скользнул руками под ее крепкий круглый зад.

Она оперлась на его плечи, и он приподнял ее, позволив платью упасть к ее ногам.

– Но мы же не можем, да? – пробормотала она. – Здесь?

– Что мы не можем здесь? – спросил он, не давая ей опомниться.

Лили откинула назад свои волосы, и Оливер залюбовался тем, как приподнялась ее грудь в своем жестком облачении.

– Ну не можем же вот так вот сделать то, что ты хочешь? Мы ведь должны лечь?

Он запрокинул голову и весело рассмеялся.

Его смех внезапно прервался в тот момент, когда она провела пальцами по волосам на его груди и сказала:

– Почему ты смеешься надо мной? Я что, все время такая смешная?

– Нет, – ответил он искренне, – не все время. Ты всегда соблазнительная, но не всегда смешная. Это моя задача – научить тебя всему, Лили. Ты не хочешь проверить, насколько хорошо тебе удастся выполнить последующие инструкции? Если я объясню тебе, как и что делать, тебе доставит удовольствие слушаться меня, дорогая?

Ее пальцы до боли вцепились в волосы на его груди.

– Да, это доставит мне удовольствие, – церемонно ответила она.

– Нам совсем не обязательно ложиться. Когда мы останемся одни в нашей спальне, мы несомненно… Но сейчас это не имеет значения. Есть множество способов заниматься любовью, много способов соединить наши тела. Мы сами можем выбирать, когда, где и как. Лишь бы это приносило нам удовольствие.

– Да, Оливер.

– Ты мне кажешься неотразимой в таком наряде. Он возбуждает меня. Дай мне руку. – Когда она протянула ему руку, он прижал ее между своих ног, с удовлетворением заметив, как расширились ее глаза. – Такое происходит, только когда я смотрю на тебя, и только на тебя. Сожми его, Лили.

– Хорошо, Оливер. – С увлеченной сосредоточенностью она сжала пальцы и охнула, почувствовав ответный импульс его плоти, и снова сжала. – Мне хочется поцеловать тебя туда.

У него чуть не подогнулись колени. Он с трудом выдавил:

– Ты так и сделаешь. В свое время. А сейчас я хочу поцеловать твою грудь.

Она возилась с рубашкой, пока та не была наконец расстегнута и не упала с плеч, обнажив ее набухшие груди.

– Каковы они на ощупь? – спросил он.

Она нахмурилась.

– Потрогай их. И скажи мне, каковы они на ощупь.

Не сводя глаз с его лица, она быстро скользнула пальцами по своим соскам.

– Нет, – сказал он. – Нет, дорогая. Подольше. Потрогай себя и слегка ущипни. Закрой глаза и отдайся своим ощущениям. Я хочу на тебя посмотреть.

Она сделала то, что он просил. Ее голова медленно откинулась назад, она приподняла свою грудь, зажала соски между пальцами и застонала.

Кончиком языка Оливер провел по бугоркам, которые она держала в руках, и сжал ноги, когда ее бедра устремились навстречу ему.

– Это так, как должно быть? – спросила она. – Оливер… Ох, Оливер.

Он припал губами к ее груди, одновременно обхватив руками ее руки снизу и приподнимая ее нежную плоть.

– Оливер…

– Тебе приятны эти ощущения?

– Да.