Я нашел ее на планете под названием Монтелеоне. Она стояла перед магазином «Остановись и Купи» на Колониальном шоссе, выглядя так в своем костюме из серебристого всеклайма, что любой хотел бы посадить ее рядом с собой в машину — а может, и не только в машину… Красивая, молодая, никакой беременности — и я был ей совершенно незнаком.

Толкнув дверь кабины, я произнес:

— Вы производите впечатление человека, которому куда-то надо ехать.

Два дня назад я обнаружил за собой тень — «хвост», синий автомобиль, управляемый темноволосым молодым человеком, — наверное, один из диссидентских приятелей Дарлы. Диссидентам следовало посочувствовать: наверняка они получали противоречащие друг другу сообщения, из которых явствовало, что я одновременно находился в двух местах. Они, разумеется, присматривали и за моим двойником, но я сделал так, чтобы за мной следить было легче. Так что я катался мимо этого магазина несколько раз в течение нескольких дней.

— Нет, действительно, — сказала Дарла, поднимая свой рюкзак. — Вы следуете туда, куда мне надо?

— А куда надо?

— На другую сторону земного лабиринта. Здесь, там… Всюду. — Она улыбалась, и мое сердце таяло.

— Конечно. Прыгай сюда.

И не было ничего странного — именно это я был должен делать. Должен встретить Дарлу, поскольку мы никогда не были знакомы. И она должна была влюбиться в меня, потому что все это уже был о давным-давно… Почему я ничего не помнил? Наверное, потому что меня не было поблизости в это время.

Мы ездили по Гидранскому лабиринту, отнюдь не бесцельно, только неторопливо. Потом задержались на одной из планет, ночуя под открытым небом.

Дарла общалась с «Сэмом». Мой отец настроил бортовой компьютер и дал этому голос, который очень напоминал прежний компьютерный голос Сэма (который, кстати, никогда не походил на голос моего отца). Подделка оказалась довольно удачной — это пугало меня. Но компьютер сохранял спокойствие.

Была одна планета… Зеленая, напоминавшая Землю (но действительное сходство невозможно, я не раз в этом убеждался), где небо было вычищено до скрипа, так что солнечный свет скользил прямо вниз, прямо в лес квазидубов и псевдокленов. Трава, и деревья, и Дарла, и я, и наша любовь в свете далекой звезды — все продолжалось пять миллиардов лет, и будет длиться еще столько же… Замечательное, кстати, место для пикника!

И были дешевые мотели (я был почти без гроша), с обычным набором развлечений и скрипучими кроватями, которые пахли плесенью и еле уловимо мочой. И, разумеется, с плохой водой, сломанным холодильником и роботом-клерком, на которого пока не посмотришь вытаращенными глазами, он не вручит тебе ключ. Если бы у меня хватило никеля для каждого из них, я не выходил бы из номера вообще (а еще лучше — вернуться в 1964-й и тратить деньги там).

И все-таки это не мешало нам заниматься любовью — хотя большую часть времени мы проводили в тяжеловозе, то есть, соответственно, в дороге.

Неумолимо приближалось наше расставание. Дарла ничего не говорила об этом, но я знал. Ее миссия состояла не в том, чтобы влюбиться в меня, но собрать информацию, узнать как можно больше. О карте Космострады? О кубе? По крайней мере, дважды я слышал, как она рылась в кормовой каюте, поскольку притворился в тот момент спящим. Дарла задавала «Сэму» наводящие вопросы — когда я находился на расстоянии выстрела. Она очень старалась, но не получила ничего. Итак, первая попытка закончилась неудачей. Но Дарла предприняла бы вторую, о которой я знал. Однако следующий раз «меня» здесь попросту не было бы.

«Последний шанс, Джейк», — шепнул мне чей-то голос (дьявольский, по утверждению Шона.