— Я была бы рада, если бы вам удалось обучить его хорошим манерам, Блейз, — игриво подмигнула ей Мишелл.

Блейз взяла свой бокал и села за столик в дальнем углу. В свете висевшего прямо над головой бра шампанское казалось золотистым.

Блейз сделала еще один глоток и задумалась. Почему Эйдан не сошелся поближе с местными жителями? Ведь вот, например, она — всего месяц как появилась в деревне, а супруга бармена уже зовет ее просто по имени. Может быть, он чересчур сдержан и нелюдим? А здешние доброжелательные, хлебосольные жители принимают это за высокомерие и чванство?

Все это выглядело таинственным и загадочным. Но Блейз любила разгадывать загадки…

Тем временем Эйдан, не подозревавший о мыслях, терзавших Блейз, спокойно шел по улице, направляясь в сторону паба. Он уже виднелся впереди, освещенный несколькими фонарями. Над входом красовалась недурно нарисованная цапля, стоящая на одном из камней Пенды.

Эйдан на мгновение остановился. Для большинства, если не для всех мужчин в деревне, этот паб был привычным местом встреч и споров. Но Эйдан к ним не принадлежал… Не принадлежал никогда…

Он вздохнул и грустно улыбнулся самому себе. Затем пошел дальше и через несколько минут оказался у бокового входа в паб. Дернув дверь за железную ручку, вошел.

Кивнув двум сидевшим за крайним столом работникам местной фермы, потом еще нескольким, Эйдан направился прямо к стойке, чем несказанно удивил всех присутствующих. Никому раньше и в голову не приходило, что нелюдимый Эйдан Шоу может прийти в паб и заказать вина, виски или даже просто пива.

Фермерские работники хорошо относились к Эйдану. Когда они впервые услышали, что леди Пенда отказывается от использования на полевых работах техники в пользу лошадей, это вызвало всеобщую тревогу. Многие стали опасаться потерять работу. Появление же в качестве управляющего человека из Йоркшира еще более усилило волнение среди работников.

Но все уладилось само собой, тихо и спокойно. Оказалось, что лошади требовали даже большего внимания, нежели техника. Это привело к увеличению числа рабочих мест. Спрос на органические удобрения не только не упал, как предсказывали скептики, но, наоборот, вырос. Одновременно увеличились и заработки. Эйдан же очень скоро зарекомендовал себя терпеливым и опытным наставником молодежи в работе с лошадьми. Животные его понимали и охотно слушались. Внимательное и уважительное отношение к детям и подросткам снискало ему не только любовь их самих, но и родителей. Последние охотно отпускали своих чад с Эйда-ном, куда бы он ни пошел.

Прошло несколько лет, и реформы леди Пенды начали давать результаты. Выросшая за это время в деревне молодежь смогла увидеть и понять многое, чего нельзя было постигнуть, работая на тракторе. Горностаи и ласки в лесах и рощах. Гнезда жаворонков в полях, которые никогда не распахивались, пока не выводились птенцы. Совы и ястребы. Лисы и фазаны. И, как само собой разумеющееся, никакой охоты на территории заповедника.

Тем не менее Эйдан не знал о дружеских чувствах, питаемых к нему селянами, провожавшими сейчас его добрыми, но полными любопытства взглядами. Подойдя к стойке, он замер на месте, чувствуя себя почему-то очень сконфуженным.

— Привет, пришелец, — приветствовала его Мишелл. — Что изволите заказать?

— А что бы вы посоветовали?

Мишелл рассмеялась и положила перед Эйданом меню. Тот беспомощно пробежал глазами длинный список, после чего страдальчески посмотрел на хозяйку. Мишелл сразу же поняла значение этого взгляда и, чтобы не усложнять жизнь человеку, только что покинувшему свою скорлупу, и не отпугивать его, молча налила ему кружку отменного местного пива. Она на секунду отвернулась, чтобы закрыть кран в бочке, но тут же вновь повернулась к Эйдану, чтобы тот мог по ее губам прочесть цену пива.

О глухоте Эйдана Шоу Мишелл впервые узнала от своего друга Мейвиса.