Скала была образована застывшей вулканической лавой. В одних местах она была морщинистой, как кожа старого слона, в других – гладкой, как хорошо отполированное зеркало. Кое-где на ней росли редкие кусты, кактусы, корявые карликовые сосны, чудом сумевшие укорениться на этих безжизненных камнях.

Джордан полз к скале в надежде найти там укрытие. Когда-то, несколько лет назад, будучи в этом месте, он случайно обнаружил пещеру – небольшую, но вполне пригодную для того, чтобы спастись в ней от палящего солнца или переночевать. К тому же в пещере был ключ с прохладной полой, за один глоток которой сейчас Джордан был готов продать душу дьяволу.

Ухватившись за какой-то куст, он наконец-то поднялся па ноги и медленно-медленно побрел вперед. Раненое плечо нестерпимо ныло, голова раскалывалась на две части, волосы склеились от засохшей крови. Много раз Джордан падал, разбивая руки и колени. Взгляд ему застилало кровавое марево, однако он сумел разглядеть вход в пещеру…

…Вода! Вот она журчит по камням, лаская слух. Этот звук был самым приятным из тех, которые Джордану приходилось слышать за всю свою жизнь! Вода!.. Прохладная, сладкая… Джордан жадно припал спекшимися губами к живительной влаге, а напившись, в изнеможении лег на пол, устремив невидящий взгляд в потолок пещеры.

Перед глазами, словно наяву, снова возникли мертвые тела, лежащие на безжизненной каменистой земле… Бог свидетель, Джордан пытался сделать все, чтобы отговорить своих товарищей от этого боя, но не сумел. Они падали с гор, словно листья с деревьев, а индейцы, засевшие в долине, хладнокровно расстреливали их из винтовок, взятых у ранее убитых солдат.

Джордан перевернулся на живот и снова поморщился от боли. Странно, почему индейцы вопреки обычаю не стали снимать скальпы с убитых, недоумевал Джордан. Судя по всему, они просто куда-то очень спешили…

Апачи, возглавляемые Викторио и Нана, вышли на тропу войны еще в прошлом, 1879 году и все это время систематически и с хладнокровной жестокостью расстреливали и вырезали целые селения белых. До сих пор армии не удавалось нанести значительный удар по отрядам индейцев. Викторио, как правило, действовал решительно и быстро, внезапно нападая и так же внезапно исчезая. С небольшой группой людей он умудрялся одерживать победу едва ли не над целыми армиями. Как ему это удавалось – известно лишь одному их индейскому богу. Апачи появлялись словно ниоткуда и так же исчезали, растворяясь в горах.

Пытаясь устроиться поудобнее, Джордан снова пошевелился и едва не вскрикнул от резкой боли. Нужно идти в Форт-Уингейт – других вариантов не было. Надеяться на го, что его случайно найдет армейский патруль или кто-нибудь из местных белых забредет сюда, вряд ли стоит. Пожалуй, лучше всего направиться в Акому – ближайший город, расположенный к северу отсюда. И если уж ползти, то лучше сейчас – под покровом ночи меньше риска быть замеченным врагом.

– Стой! Кто идет?

Услышав окрик молоденького часового, который, судя по голосу, был смертельно напуган, хотя и пытался казаться грозным, Джордан остановился. Парень стоял наверху высокой каменной стены, и капитан не мог его видеть – глаза слепило солнце.

– Капитан Джордан Синклер, из седьмого кавалерийского отряда, – откликнулся Джордан. – Будь любезен, приятель, поторопись, иначе я… — внезапно капитан осекся и упал без сознания наземь – сказались, видимо, усталость и нервное напряжение. Весь предыдущий день он брел по выжженной пустыне без еды и питья, превозмогая боль.

Очнулся Джордан ночью, лежа на казарменной кровати. Над ним склонился какой-то человек. Черное лицо, белозубая улыбка… Джордан напряженно стал вглядываться. Взгляд чернокожего был дружелюбен.