|
Ты сказал, что, конечно, станет. Тогда он сказал, кстати говоря, раз уж к слову пришлось, а как там продвигаются у вас дела? Ты ответил, что вообще-то это не относится к твоей сфере деятельности, а он сказал, да ладно, чего уж там, Винсент, уж кто-кто, а ты-то должен быть в курсе всех дел. И ты сказал, что Барт еще сделку не заключил, и ты слышал, что люди Тома Мак-Ана интересуются этим местом, но, может быть, это просто слухи. Тогда он сказал, что уверен в том, что Барт знает, что делает, а ты ответил да-а, это уж точно, и вы выпили еще по чашечке кофе с бренди, и он спросил тебя, думаешь ли ты, что «Мустанги» победят в серии «плей-офф», а потом вы с Шэрон отправились домой, получив приглашение зайти еще раз, так, Винни? Винни ничего не ответил.
– И ты отправишься к нему на обед, когда Стиву Орднеру в очередной раз понадобится твой донос. – Простите меня, – угрюмо сказал Винни и начал было подниматься. – Я еще не кончил. Винни снова сел и уставился в угол комнаты тлеющим от ярости взглядом. – Двенадцать лет назад я занимал твою должность, ты знаешь об этом? Двенадцать лет – тебе это, наверное, покажется большим сроком. Что же касается меня, то я едва ли смогу ответить, куда эти годы подевались. Но я помню эту работу достаточно, чтобы знать, что она тебе нравится. И что ты хорошо с ней справляешься. Реорганизация химчистки и введение новой системы нумерации заказов – это был настоящий шедевр. Винни уставился на него в изумлении. – Я начал работать в прачечной двадцать лет назад, – сказал он. – В 1953 году мне было двадцать лет. Мы с Мэри только что поженились. Я два года учился на бизнес-курсах, и мы с Мэри собирались подождать, но, видишь ли, в качестве противозачаточного средства мы использовали прерванный половой акт. И вот мы занимались любовью, а кто-то внизу хлопнул дверью, и этот звук вызвал у меня немедленный оргазм. Мэри забеременела. Так что каждый раз, когда я чувствую себя довольным собой, я просто напоминаю себе, что всю мою судьбу определила одна захлопнутая дверь. Это унизительно, и это волей-неволей воспитывает в тебе смирение. В те дни не было никаких послаблений в законе об абортах. Если девчонка от тебя забеременела, то ты либо женишься на ней, либо сбегаешь от нее. Третьего не дано. Я женился на ней и поступил на первую же работу, которую удалось найти, то есть сюда. Я был помощником в мойке, то есть занимался тем же самым, что делает парень по фамилии Поллак вот в эту самую минуту. В те времена все операции выполнялись вручную, и мокрое белье приходилось вынимать из стиральных машин и закладывать в огромный выжиматель фирмы «Стонингтон», в который влезало пятьсот фунтов белья. А если ты загрузил белье неправильно, тебе запросто могло отхватить ступню. На седьмом месяце Мэри потеряла ребенка, и доктор сказал, что она никогда уже не сможет иметь детей. Я работал помощником в течение трех лет и за пятьдесят пять рабочих часов в неделю получал в среднем пятьдесят пять долларов. Потом Ральф Албертсон, бывший в те времена начальником мойки, попал в какую-то пустячную аварию и умер от сердечного приступа во время спора с другим пострадавшим водителем. Он был отличным парнем. В день его похорон вся прачечная была закрыта. После того как его подобающим образом похоронили, я пошел к Рэю Таркингтону и попросил, чтобы меня назначили на освободившееся место. Я был уверен, что получу его. Благодаря Ральфу я знал о стирке все. – В те времена, Винни, прачечная была семейным бизнесом. Она принадлежала Рэю и его папаше, Дону Таркингтону. А Дон получил ее в наследство от своего отца, который основал «Блу Риббон» в 1926 году. Рабочего профсоюза в прачечной не было, и, пожалуй, ребята из рабочего движения сказали бы, что все три Таркингтона были патерналистскими эксплуататорами необразованных рабочих и работниц. |
