Подождем, пока волосы у тебя отрастут подлиннее, а усы станут погуще.
– И что потом?
Байер придвинулся и обнял его за плечи пухлой рукой. Дыша перегаром в ухо журналисту, толстяк прошептал:
– Потом я отошлю их одному моему приятелю, и через неделю придет паспорт. По нему ты получишь права – придется, конечно, опять сдавать экзамен – и карточку социального страхования. А властям скажешь, будто пятнадцать лет прожил за границей и только что вернулся. Словом, старик, не переживай, все это пустяки.
Хотя Байер опьянел, он не сказал ни одного лишнего слова, а Петер не пытался чересчур давить на него, боясь, что тот заподозрит неладное и замолчит вообще.
Миллеру очень хотелось кофе, но он от него отказался, опасаясь, как бы Байер от него не протрезвел. Толстяк заплатил за ужин из туго набитого кошелька и направился к гардеробу. Была половина одиннадцатого.
– Какой прекрасный ужин, герр Байер, – пролепетал Миллер. – Большое вам спасибо.
– Зови меня просто Франц, – просипел толстяк, с трудом залезая в пальто.
– Думаю, большего из ночной жизни Штутгарт предложить не может, – размышлял Миллер, одеваясь.
– Эх, глупыш! Ты еще ничего не видел. У нас классный город. Полдюжины хороших кабаре. Хочешь туда прокатиться?
– Вы намекаете, что у вас тут и стриптиз есть? – спросил Миллер изумленно.
Байер даже засопел от радости:
– Ты что, смеешься? Кстати, может, сходим посмотрим? Я иногда не прочь поглядеть, как раздеваются девочки.
Он дал гардеробщице хорошие чаевые и вышел на улицу.
– А какие ночные клубы есть в Штутгарте? – невинно спросил Миллер.
– Сейчас вспомню. «Мулен Руж», «Бальзак», «Империал» и «Зайонара». Потом есть еще «Мадлен» на Эберхардтштрассе…
– Эберхардт? Боже, какое совпадение! Так звали моего начальника, это он вытащил меня из беды и направил к адвокату в Нюрнберг! – выпалил Миллер.
– Хорошо. Хорошо. Отлично. Туда и поедем, – заявил Байер и пошел к машине.
Маккензен подъехал к «Трем якорям» в четверть двенадцатого. С вопросами он обратился к метрдотелю.
– Герр Байер? – переспросил тот. – Да, он заходил к нам сегодня. Уехал около часа назад.
– Был ли с ним высокий мужчина с короткими каштановыми волосами?
– Да. Они сидели вон за тем угловым столиком.
Маккензен с легкостью вложил в руку метрдотеля банкноту в двадцать марок и сказал:
– Мне позарез нужно его найти. Дело серьезное. С его женой плохо…
– Боже, – с искренним беспокойством пробормотал метрдотель, – какой кошмар!
– Вы знаете, куда они поехали?
– Увы, нет, – метрдотель подозвал одного их официантов. – Ганс, вы обслуживали герра Байера и его гостя. Они не говорили, куда поедут отсюда?
– Нет, – ответил Ганс. – По‑моему, они вообще никуда не собирались.
– Поговорите с гардеробщицей, – предложил метрдотель. – Может быть, она что‑нибудь слышала.
Маккензен так и сделал. Потом попросил туристский буклет «Что есть в Штутгарте». В разделе «кабаре» значились шесть заведений. На развороте буклета была карта центра города. Маккензен вернулся в машину и поехал в ближайшее кабаре.
Миллер и Байер сидели за столиком для двоих в ночном клубе «Мадлен». Франц, потягивая уже вторую порцию виски, остекленевшими глазами глядел, как фигуристая молодая женщина на сцене, вращая бедрами, расстегивала лифчик. |