— Черт знает, что ты говоришь!

— А я рада, дорогой. Такая приятная неожиданность. Клиента редко видишь снова. Галахад, а ты понимаешь, что мы еще не прибегли ни к одному шаблонному способу совместного блаженства? Но мне не жаль. Такой радости и бодрости, как сейчас, я не испытывала многие годы.

— И я тоже. Разве что персикового мороженого не хватает.

— Свинья. Животное. Чудовище. Я тебя выше. Повалю и наброшусь. Сколько ложек, дорогой?

— Клади, пока рука не устанет; мне потребуется много, чтобы восстановить силы.

Он последовал за ней на кухню и сам разложил мороженое.

— Простая предосторожность, — пояснил он. — Это чтобы мне его на лицо не намазали.

— Ну-ну, не нужно! Неужели ты считаешь, что я и впрямь способна поступить так с моим Галахадом.

— Иштар, тебе нельзя доверять. Могу предъявить тебе свои синяки.

— Глупости! Я была так нежна с тобой.

— Ты не знаешь собственной силы. И ты выше меня, как уже сама говорила. Мне следовало бы назвать тебя не Иштар, а… кстати, как ее звали? Царицу амазонок в мифологии старого отечества.

— Ипполита, дорогой. Но в амазонки я не гожусь, как раз из-за того, чем ты только что восхищался… совсем как ребенок.

— Жалобы? Хирурги все недостатки устранят за десять минут и даже шрама не оставят. Не беда, «Иштар» тебе подходит больше. Но есть тут какая-то несправедливость.

— Какая, дорогой? Давай сядем перед камином и закусим.

— Хорошо. Значит, так, Иштар. Ты говоришь, что я был твоим клиентом, и знаешь оба моих возраста. Значит, логично предположить, что ты знаешь и мое имя в регистре и Семью… можешь припомнить и кое-что из генеалогии, раз ты изучала ее для реювенализаций. Но мне правила «Семи часов» запрещают даже спрашивать твое имя. В итоге мне остается звать тебя «той высокой блондинкой, в чине старшего техника, которая…

— У меня еще хватит мороженого, чтобы залепить твою физиономию.

— …разрешила мне называть себя именем Иштар и провела со мной семь самых счастливых в моей жизни часов». И теперь они близятся к концу, а я даже не знаю, позволишь ли ты мне сводить тебя завтра в Элизиум.

— Галахад, у меня никогда еще не было такого удивительного кавалера, как ты. И тебе незачем уходить домой через семь часов. Кстати, Иштар — это мое официальное имя. Но если ты еще раз упомянешь мой чин во внеслужебной обстановке, тут же обзаведешься синяком — обещаю.

— Грубиянка. Я трепещу. Но все-таки мне следует уйти вовремя, чтобы ты могла выспаться перед дежурством. Неужели тебя и в самом деле зовут Иштар? Неужели я получил пять тузов, когда мы давали друг другу имена?

— Да и нет.

— Это ответ?

— У меня было прежде имя из тех, что приняты в Семье, но я его не любила. Но вот данное тобой имя настолько восхитило меня, что, пока ты спал, я обратилась в архивы и приняла новое имя. Теперь я Иштар.

Он уставился на нее.

— Правда?

— Не пугайся, дорогой. Я не стану тебя ловить, даже синяка не поставлю. Дело в том, что я совершенно не домашний человек. Ты бы удивился, если бы узнал, как давно у меня в последний раз был мужчина.

Можешь уйти, когда захочешь, — ведь ты обязался пробыть со мной лишь семь часов. Но это не нужно. Завтрашнее дежурство мы оба пропускаем.

— Да? Почему… Иштар?

— Я позвонила и вызвала на завтра резервную бригаду. Надо было сделать это пораньше, но ты так увлек меня, дорогой. Завтра старейшине мы не нужны. Он крепко спит и не заметит, как день пройдет.