Гавриил Державин. Достигнул страшный слух ко мне...
* * *
Достигнул страшный слух ко мне, Что ныне стал ты лицемерен, Тебе в приятной стороне О, льстец! мне сделался неверен, Те нежности, которы мне Являл любви твоей в огне, Во страсти новой погружаешь: О мне не мнишь, не говоришь, Другой любовь твою даришь, Меня совсем позабываешь. Те речи, те слова в устах, Меня которые ласкали; Те тайны виды на очах, Меня которые искали, Те вздохи страстнейшей любви, Те жарки чувствия в крови, То сердце, что меня любило, Душа, котора тем жила, Меня душою что звала, — Ах! все, ах! все мне изменило. Кого на свете почитать За справедливого возможно, И ты, ах! если уверять Меня не постыдился ложно? Ты бог мой был, ты клятву дал, Ты ныне клятву ту попрал. О, льстец, в злых хитростях безмерный! Но нет, совсем не клятве сей Я верила — душе твоей, Судивши по себе, неверный!
К бесчестию тому, что мне Ты стался столько вероломен, Любви неистовой в огне Ты, чаю, до того нескромен, — Другой на жертву мою честь Не устрашился ты принесть; Сказал ей, думаю, подробно, Когда, где, как мной счастлив был, — Любя, любви кто изменил, На злость то сердце всю способно.
А кто единый токмо раз Бессовестен душой своею, Тот всякий день, тот всякий час Уж вечно будет вреден ею. Так ты, так ты таков-то лют! Ах! нет, средь самых тех минут, Когда тебя я ненавижу, Когда тобой я грусть терплю, С тобой я твой порок люблю, Еще в тебе всю прелесть вижу.
Свет мой! коль ты ко мне простыл, Когда тебе угодно стало, Чтоб то, которое любил, Тебя уж сердце не прельщало, — Так в те мне скучные часы, Когда зришь не во мне красы, Не меня приятностьми маня (sic!) Сидишь с прелестницей твоей, Отраду дай душе моей, Хоть в мыслях вобрази меня.
Представь уста, отколь любовь Любовными ты пил устами; Представь глаза, миг каждый вновь Отколь мой жар ты зрел очами; Вообрази тот вид лица, Тебе что всех царей венца И всей прекрасней был вселенной. Уж вид, тот вид уже не сей: Лишенная любви твоей, Я зрю меня всего лишенной.
Жалей меня, и за любовь Отринуту твоей любезной, Я не прошу тебя, не лей ты кровь, Одной пожертвуй каплей слезной, Поплачь и потужи, стеня, Иль хоть обманывай меня: Скажи, что ты нелицемерен, Скажи, и оправдай злой слух, Дражайший мой, любезный друг! Коль льзя еще, так будь мне верен.
1776 |
