И с чего это вдруг они вздумали снимать отдельное помещение для празднования чьих-то именин, если могут собраться под крышей своего борделя? Вряд ли хозяева возражали бы против того, чтобы в их доме состоялся такой праздник. Что-то здесь не так!

Миссис Митчел была сильно заинтригована, поэтому посоветовалась с одной своей знакомой бандершей. Однако никакого разумного объяснения такому желанию девушек они не нашли. Чтобы удовлетворить свое любопытство, миссис Митчел решила притаиться поблизости и разузнать, о чем будут говорить девушки на своей встрече. Хитроумная хозяйка таверны знала великолепный способ подслушивать чужие секреты: нужно было взять пустой стеклянный стакан и прислонить его одним концом к стене, а другим — к собственному уху. Так без труда можно было разобрать все, о чем говорилось в соседней комнате, до последнего слова.

Джулиана получила записку от Лили с назначением места и времени встречи в ту минуту, когда зашла навестить Люси. Девушка уже достаточно окрепла, чтобы встать с постели. Ей даже было позволено ходить по комнате. В тот миг, когда лакей подал записку, она удобно расположилась в кресле у окна, завернувшись в плед. Джулиана пробежала глазами послание, которое в том числе содержало новости с Рассел-стрит для Люси, и передала листок своей подруге.

Люси погрузилась в чтение, но вскоре удивленно подняла глаза на Джулиану:

— А что это за встреча, о которой тут написано?

Джулиана объяснила Люси суть дела.

— Пришла пора нам объединиться, чтобы защитить себя, — воскликнула в заключение Джулиана с обычной горячностью. — Эти люди знают о том, что мы бесправны и беззащитны, и обращаются с нами, как с бессловесной скотиной. Пора положить этому конец!

— Но ведь к тебе это не имеет отношения, Джулиана, — недоуменно пожала плечами Люси. — Ты благородная леди, а не проститутка.

— Граф заплатил за меня три тысячи гиней миссис Деннисон, — откровенно призналась Джулиана. — Меня продали, как рабыню на торгах, и все потому, что у меня не было ни денег, ни друзей, ни человека, к которому я могла бы обратиться за помощью и защитой. Если бы фонд взаимной поддержки существовал уже тогда и я могла бы раздобыть хотя бы несколько гиней, не исключено, что это бы изменило ситуацию. А теперь вспомни, в каком положении оказалась ты сама и как нам удалось вызволить тебя из тюрьмы только благодаря сплоченным, дружным действиям.

Люси вжалась в спинку кресла, листок бумаги белел на ее коленях, укутанных клетчатым пледом.

— Мне кажется, ты не отдаешь себе отчета, насколько сильны и могущественны бандерши и сутенеры, Джулиана.

— Ничего подобного, — горячо возразила Джулиана. — И еще я прекрасно понимаю, что наша безропотность как раз и дает им ту власть над нами, которой они пользуются.

Тут раздался стук в дверь, и, упустив из виду, что находится в спальне Люси, а не в своей собственной, Джулиана громко сказала:

— Войдите.

В комнату вошел Тарквин. Люси, которая видела его только однажды, когда Джулиана ввела ее в дом, попыталась встать.

— Не беспокойтесь, — сказал Тарквин, подходя к креслу. — Я зашел узнать, как вы себя чувствуете.

— Много лучше, ваша светлость, — смущенно пробормотала Люси, поправляя на коленях плед. — Я… я думаю, что могла бы покинуть ваш дом уже завтра утром, если…

— В такой спешке нет необходимости, — ответил Тарквин и нагнулся, чтобы поднять упавший с колен Люси листок бумаги. — Я буду рад приютить вас до той поры, пока Хенни не сочтет вас абсолютно выздоровевшей. — Он протянул Люси письмо, а Джулиана мучилась вопросом, успел ли он заметить, что оно адресовано виконтессе Эджкомб.