Черт, черт, черт бы побрал этого гада!

— Ты так думаешь, Дейдра? Мне это кажется невероятным. Я знаю, ты споришь с Элидором на совете…

— Я никогда не спорю. — Щетка остановилась.

— Н-ну, тогда не находишь взаимопонимания.

— Постоянно. — Она опять принялась расчесывать волосы.

— Но это не значит, что он изменник.

— Валенс Элидор — воплощенная измена.

— Ну, пусть будет так. Но наверняка это не означает, что он готов впутаться в военную авантюру. Это плохо для торговли, плохо для бизнеса.

— Если только не надеешься выиграть.

— Выиграть что, дорогая? И как? Он может купить оружие, вооружить крестьян, даже поводить их строем месяца два. Но когда все закончится, даже если он и сумеет нас укусить до крови, он все равно останется торговцем. Губернатор Скопления будет по-прежнему назначаться Главным центром. А флот сотрет Элидора в порошок. Вот и все.

— Неужели так просто, Регис?

— Разумеется, дорогая. Он достаточно сметлив, чтобы предоставить занятия политикой людям, которые в ней разбираются. А торговлей пусть занимаются люди, которые больше ничего не умеют делать.

Дейдра сурово посмотрела на его отражение в зеркале, затем опять занялась своими волосами.

— Я постараюсь учесть твое мнение, дорогой.

«Вер-нуть… вер… надеж-ность… Вер-ность…»

Клик-клик.

«Пакет… пак… пос-ту-пил… пак… пос… ту… Пак-ту…»

Клик-клик.

«Вер-ность… Пак-ту…»

Джина Ринальди не отрывалась от куба редакторского головизора. Она смотрела на лицо и губы Дейдры Салли — или, вернее, на их голографическое изображение, — когда губернатор произносила обрывки слов.

«Хайкен Мару»— это можно оставить не редактируя.

Джина добавила немного тени вокруг глаз Салли и одновременно подняла частоту последнего слога на полтона. ПИР, контролирующий процесс редактирования, принял ее команду и записал информацию в исходный файл. В результате изображение Салли чуть изменилось, и в голосе появилась душевная боль, когда губернатор произносила название торгового конгломерата.

Специалисты смогут выявить подделку Джины — если кто-нибудь когда-нибудь отправит файл на экспертизу. К тому времени, вероятно, будет уже поздно. Массовая аудитория уже все увидит и услышит.

Она подняла руку от пульта управления и потерла лоб. Работа втайне, глубокой ночью, быстро утомила ее. Джина почти чувствовала, как сгорают клетки ее тела. Приходилось сосредоточивать внимание на головизоре и на тексте речи, одновременно прислушиваясь к звукам за стенами кабинета: там возились допоздна уборщики, шпионы нового директора. Если ее присутствие обнаружат и догадаются, чем она занята, это будет означать больше чем неудачу.

Они сделают так, что она исчезнет.

Джина повела плечами, словно сбросила с себя беспокойство, и склонилась над исписанными рукой Тэда листками, чтобы собрать по слогам следующую фразу речи.

— Гнусная измена, переходящая…

Так, слово «гнусная» она сделает из слова «грустная», добавит звук «н»и уберет «т». Движения губ потребуют некоторых изменений, со звуками это легче. Но где ей взять «измену»? В каталоге публичных речей губернатора этого слова не было. Начнем с «изменения», отсечем лишнее, добавим недостающее. И так далее.