Сатиры пользовались в Пакте репутацией гурманов. Возможно, это было еще одним прикрытием.

Один из сатиров заметил их, замер, высоко подняв нож, потом засунул его под мышку — с ножа еще капал зеленый сок — и выудил из-под своего стола мешок. Он подошел к ним и сунул мешок в руки Тэда.

Мора и Тэд вытащили свою одежду. ПИР Тэда, когда он поставил его на стол, что-то там заверещал про грубое обращение и про то, что» эти буйволы» подвергли его «третьей степени». Что бы это значило? Тэд предположил, что его ПИР уронили и при этом как-то повредили. ПИР Моры вел себя тихо, как и положено устройству военного образца.

— Что теперь? — спросила Мора, нагнулась и затянула пряжки сапог.

— Теперь мы отправляемся на поиски Чоры Мааса. И прочь от этого запаха!

Это было невозможно; такая нестабильность просто не имела права на существование… Как долго она еще продлится? Упражняясь в программировании, Самуэльс как-то ввел все известные об этой планетной паре данные в свой ПИР и попросил дать оценку. «Тысяча пятьсот лет, плюс-минус две сотни», — был ответ. Едва ли даже один миг истории для этой системы, вращающейся вокруг звезды со зловещим именем Кали. И ведь случилось же, что Пакт основал здесь свою базу именно в момент ее расцвета.

Кастор представлял собой массивный газовый гигант, гравитационный центр, вокруг которого на приличном расстоянии обращалась база флота Джемини, далеко за пределами орбит астероидных облаков и мелких лун, которые циркулировали вокруг огромной планеты. Меньшим, более плотным компаньоном Кастора был Поллукс, который с большой скоростью вращался очень близко от поверхности Кастора По своему статусу маленький Поллукс занимал среднее положение — больше, чем луна, но меньше, чем планета-близнец, — и Самуэльс достаточно разбирался в древнейшей мифологии, чтобы увидеть тут связь.

Между двумя планетами шел непрерывный поток газа, по форме похожий на колокол. Атмосфера Кастора истекала своей кровью на Поллукс, едва поспевая за ним по орбите. При нормальных условиях ламинарный поток водорода был бы невидим на фоне черноты космоса. Однако газовая труба представляла собой нечто большее, чем просто поток газа, да и газ был не просто водородом. Между двумя небесными телами бушевал яростный поток энергии. Атмосфера Кастора содержала высокий процент инертных газов: неон, аргон, криптон, ксенон. Они поглощали эту энергию и испускали фотоны случайных, но очень красочных частот видимого спектра.

Прожилки красного и оранжевого боролись с облаками зеленого и голубого. По мнению Самуэльса, это было лучше, чем просто зажмурить глаза и разглядывать плывущие перед ними круги. Ярче краски.

Что произойдет, когда через семьсот с лишним лет гравитационный баланс Поллукса нарушится под воздействием массы украденной атмосферы? Пойдет ли поток в обратную сторону? Изменится ли порядок вращения основной планеты и луны, и Поллукс станет планетой, а Кастор — спутником? Это создаст гравитационную нестабильность, которую базе Джемини лучше не испытывать даже на таком расстоянии.

Что такое этот Поллукс? Выгоревшая дотла карликовая звезда? Глыба чистого урана? Фрагмент нейтрония размером с кулак? Электромагнитные сканеры базы Джемини давали не слишком вразумительные ответы на этот вопрос, а зонды, которые Самуэльс посылал на поверхность Поллукса, исчезали без малейшего писка. Не имея фактов, ПИР Самуэльса выдавал богатый набор предположений. Для машины это было почти хобби, которое Самуэльс поощрял.

Мост между Кастором и Поллуксом кое-что ему напомнил. Эта система, в которой не было обитаемых планет — вообще не было планет, кроме этой античной пары, — в пустом углу гиперпузыря пространства, который назывался Скоплением Аврора, была местом, где находился изумительный «водопад» света.