После недолгой агонии чудовище испустило дух.

Все еще под впечатлением боя, Фландри посадил авиетку. При виде распластанного тела он почувствовал угрызения совести: всего несколько минут назад это бесстрашное существо было полно сил… К несчастью, жизнь есть жизнь, и как много в ней бессмысленного уничтожения… Фландри поднял руку, отдавая честь поверженному врагу.

Затем он попытался открыть помятый в бою фонарь кабины. С трудом, но ему это удалось. Вторая авиетка приземлилась рядом. Пилот вышел из кабины.

Айкарайк.

Не раздумывая ни секунды, Фландри схватился за кобуру. Его злейший враг захвачен врасплох и ни о чем не подозревает. Застрелить его сейчас — пара пустяков. Айкарайк с Цериона просто не вернется с охоты. Может, Фландри когда-нибудь и пожалеет об этом, но не сейчас. Что делать, если в жестоком кодексе разведки нет места благородству? Но он не успел вынуть пистолет. Сквозь завывание ветра донесся спокойный голос чужака: «Нет».

Фландри поднял руки и, горько улыбнувшись, произнес:

— Вы и на этот раз победили. Что ж, стреляйте.

— Ни в коем случае, — улыбнулся Айхарайк. — Поверьте, капитан Фландри, я убью вас лишь тогда, когда мне придется защищаться. А так как мне заранее известны все ваши намерения, я всегда могу вас остановить.

Фландри безучастно кивнул. Он понял, что означают для него эти слова, но был слишком утомлен, чтобы как-то на них реагировать.

— Спасибо, вы спасли мне жизнь, — запоздало поблагодарил он.

— Вы полезнее мне живой, нежели мертвый, — признался Айкарайк, — и я действительно рад тому, что вам удалось спастись.

Взяв в качестве трофея голову дракона, они медленно полетели во дворец. Апатия, овладевшая Фландри, постепенно сменилась тревогой.

Каким образом Айкарайку стало известно о том, что Фландри хочет убить его? Существовал лишь один ответ, объясняющий, откуда церионит черпает сведения о планах землян. Конечно, он легко может сорвать любую задуманную ими операцию и беспрепятственно выполнить свою собственную работу.

Все было просто: Айкарайк был телепатом.

3

Даже в красном солнечном свете, заливавшем комнату, было заметно, как побледнела Эйлин.

— Не может быть, — прошептала она.

— Это единственное объяснение, — мрачно произнес Фландри.

— Но всем известно, что у телепатии весьма ограниченные возможности.

— Верно, — кивнул Фландри, — Ментальные характеристики разумных рас настолько различны, что телепат может лишь чувствовать их. Чтобы прочитать мысли, ему необходимо знать «язык» каждого вида, а в действительности — каждого индивида, так как из-за отсутствия ментального контакта у нетелепатов развиваются индивидуальные мыслетипы. Я не позволял телепатам, не принадлежащим к человеческой расе, копаться в моем мозгу, и до сих пор полагал, что нахожусь в безопасности.

— Но не забывай, Церион — очень старая планета. Суеверные мерсийцы считают ее обителью чародеев. Вероятно, цериониты знают о возможностях нервной системы больше, чем все остальные. Должно, быть, Айкарайку удалось определить формы резонанса, общие для всех разумных существ.

— Уверен, что он может читать только самые отчетливые мысли, находящиеся на поверхности нашего сознания. Иначе он давно узнал бы о землянах все, и Терра как империя уже прекратила бы существование. Плохи наши дела.

— Понятно, почему он пощадил тебя. Как источнику информации тебе цены нет.

— И мы ничего не можем этому противопоставить, — угрюмо отозвался Фландри.