|
— Систему фильтрации. А вообще — можно бы и рециркулятор… но просто места в Вездетанке на него не найдётся. Тут и промышленный, миниатюрный кто-то… — Это была почти ошибка! — И ты почти извинилась, я помню, Свет. В общем моя кустарная поделка даже теоретически не влезет, — подытожил я. Надо бак, тонны на три… — Пять минимум! — заявила любительница ванных процедур. — И куда? — поинтересовался я, оглядывая пространство. — Четыре — точно влезет! — С трудом… ну ладно, пусть будет четыре. Дорога немалая, но с тонной тебе придётся на кухне толкаться — тонна будет ТОЛЬКО на питьё! — Хорошо, Жорочка, — делал вид добронравной девицы Светка, но я ей не поверил — всё равно рыжая, со стервозинкой!
Глава 24. Водяной караван
По мере продвижения Вездетанка глубже в болотистую местность этот окружающий нас лес закономерно менялся. Пропадали крупные деревья, зато появлялся кустарник и совершенно монструозных размеров тростник и осока. Но скорость продвижения как бы не замедлилась — хоть деревья и заменились кустисто-травяной мелочевкой (а называть эти гигантские тростники и прочую болотную флору мелочёвкой — с трудом поворачивался язык), но плотность этих насаждений была запредельной. И это помимо топкой почвы, покрытой мхом, в которые колёса Вездетанка основательно проваливались. — Как бы не болото тут оказалось, а не источник воды, — обеспокоенно озвучила Светка. — Болото и болото, — пожал плечами я. — Главное — чтобы открытая вода, а фильтровать так и так. Ну, с болотом — чуть сложнее, — признал я. — Но не критично. — Я, Жора, не столько о воде беспокоюсь, сколько о обитателях болота. Речную жабу вспомни, — напомнила Света, а Бейго, побывавший в пасти этой прыгучей скотины, обеспокоенно рыкнул. — В болотах подобной пакости может быть немало, а то и похуже. Не говоря о том, что Вездетанк, конечно — амфибия. И прекрасно чувствует себя на суше и в воде. Но болото — несколько иное. — Подтверждаю, товарищ Света — при уровне топкости, превышающей конструктивные возможности, скорость движения Вездетанка будет незначительной. Но полностью лишить Вездетанк хода топкие почвы не способны. — Вот, Свет, — с некоторой, заслуженной гордостью, отметил я. — Да, Жора, ты — хороший техник. В чём-то даже инженер, — признала рыжая. — Но возможные сложности это не отменяет. — Ну, поживём — увидим, — философски пожал плечами я. — Альтернатив всё равно нет. Едем, оглядываемся, тут вдруг Мопс докладывает: — Агрессивная форма жизни, обозначенная “черви-падальщики”, не фиксируется датчиком платформы! — Это чего это они? — заинтересовался я. — Не могу знать, товарищ Жора! — Видимо, слишком влажно, Жор, — предположила Света. — Видимо, но мха-то до чёрта, — отметил я наблюдаемый факт. — Ну, может, не в нём живут. Нет — и хорошо, а вместо них — никакой пакости не завелось? — уточнил я. — Форм жизни и их проявлений в доступном диапазоне, кроме простейших, датчики не фиксируют, товарищ Жора! — отрапортовал Мопс. — Совсем хорошо, — искренне порадовался я. Наконец, почва под Вездетанком стала слишком топкой, колёса проваливались в напластования мха и жижу под ним практически целиком. — Так, стоп! — озвучил я. — Мопс, сдай чуть назад. Насосов у нас толком нет, так что всё равно руками таскать. И, судя по датчикам, через пару сотен метров растительность кончается, а там, скорее всего, открытая вода. — Слушаюсь, товарищ Жора! — Помочь нужно? — уточнила Светка, явно не расположенная топать по болотам. — Не стоит, справлюсь, — отмахнулся я. — Осмотрюсь и позову, если что, — уточнил я. |
