— Хорошо. — Она провела руками по бедрам. — Твои друзья, наверное, гадают, куда ты подевался.

Я откинулся назад, усаживаясь поудобнее. — Мне плевать.

— Плевать?

— Ага.

Она быстро улыбнулась, села на край дивана и обернулась ко мне. Я даже и не думал никуда уходить. Бой и друзья не так важны, как она, сидящая рядом со мной. Кроме того, я был немного обеспокоен ее состоянием, особенно, когда подымаясь, она чуть не накрыла собой журнальный столик.

— Может, тебе лучше присесть, Эвери?

— Я в порядке. — Она обошла журнальный столик. — Итак… чем хочешь заняться? Я могу включить телевизор, или фильм какой-нибудь, но фильмов у меня нет. Думаю, можем заказать его…

— Эвери, просто присядь ненадолго.

Она подняла подушку и положила ее на диван. Я уже подумал, что она собирается уборку наводить, но она села в кресло. — Тебе не кажется, что здесь жарко?

— Сколько ты выпила?

Она скривилась. — Не так много… может, две-три рюмки текилы и два пива? Я думаю.

— Вау. — Улыбнувшись, я подвинулся вперед. — Когда ты последний раз пила.

— На вечеринке на Хэллоуин.

Я наклонил голову набок. — Я не видел, чтобы ты пила в тот вечер.

— Я не про этот Хэллоуин. — Встав на ноги, она оттянула рукава свитера. — Это было… пять лет назад.

— Давненько. — Ничем хорошим это не кончится. — У тебя есть вода? В бутылке?

— На кухне.

Я направился к холодильнику, взял бутылку и вернулся в комнату. — Выпей-ка. — Когда она взяла бутылку, я присел на край дивана. — И сколько тебе было? Четырнадцать? Пятнадцать?

— Четырнадцать, — прошептала она, опустив подбородок.

— А не рано пить в таком возрасте?

Поставив бутылку на пол, она поправила свой хвостик. — А ты не пил, когда тебе было четырнадцать?

— Бутылочки две пива мог выпить в четырнадцать лет, но ты же говорила, что у тебя строгие родители.

Она хихикнула и вылезла из своего кресла. — Я не хочу говорить о них, о выпивке или Хэллоуине.

И гением не надо было быть, чтобы уловить связь между всем этим. И шикарного воображения не надо было, чтобы представить, как маленькая Эвери напилась на вечеринке и сделала что-то, о чем теперь жалеет. По крайней мере, я надеялся, что именно в этом было все дело.

— Хорошо.

Пироженка посмотрела на меня пару секунд и попыталась снять свитер. В горле застрял смех, но исчез, когда она все-таки сняла его. Под ним хоть и была маечка, но очень тоненькая и обнажала её раскрасневшуюся кожу. Её нервозность улетучилась вместе с выпитым пивом, потому что после всех непоняток, что были между нами, я был здесь.

Она поднялась и начала ходить взад-вперед. Остановившись между кухней и коридором, она ухватилась пальцами за верх маечки.

— Что ты делаешь? — спросил я.

Она не ответила, ее едва сфокусированный взгляд нашел мой. Я не имел понятия, о чем она думала. На самом деле никогда и не знал, но она закусила нижнюю губу. Я занервничал. Она определенно собиралась…

Эвери стянула майку.

Черт. Возьми.

Я резко вдохнул.

— Эвери.

Мать. Твою. За ногу. Пялясь на её черный лифчик, это единственное, что пришло мне в голову. Я видел ее, когда она болела, но не засматривался. Не так, как сейчас. Её упругая грудь выпирая из кружевного бюстгальтера, подпрыгивала от её вдохов.