— Сьюзен, я не знал ни минуты покоя с тех пор, как увидел тебя. Не отвергай меня теперь. Доверься мне. Я все устрою.

Он ободряюще сжал ее плечо и пошел к Данике. Глядя ему вслед, Сьюзен не могла отделаться от одной мысли: так это и есть любовь? Глубокая, всепоглощающая, как любовь Рольфа к Мэделин?

Хорошо ли это — все забывать ради любви? Несомненно, Илане и Лейту пришлось заплатить за любовь их отца ко второй жене. Может быть, за все в жизни назначена цена?

Если бы она поддалась дикой страсти, вспыхнувшей сегодня между нею и Лейтом, куда бы это их завело? Хватило бы этого огня надолго? Или, как утверждает Даника, речь идет всего лишь о мимолетной вспышке?

В дальнем конце веранды Лейт открыл дверь, захлопнутую Даникой. Если он мог так внезапно оборвать долгие отношения со своей невестой, очень может быть, что он вообще не склонен в таких делах долго мучиться совестью и тем более легко оборвет отношения с любой другой женщиной. Что она знает о нем кроме того, что он заставил ее пережить несколько волшебных мгновений и что он искренне предан своей маленькой племяннице, так же как и памяти ее мамы — его сестры?

«Тебе придется убедить меня, Лейт», — решила про себя Сьюзен. Она отвернулась, чтобы не видеть, как он входит в комнату Даники, и быстро и тихо скользнула в свою.

Эми мирно спала и знать не знала, что стала катализатором разрушительных процессов в жизни других людей.

На Сьюзен вдруг навалилась усталость. «Будь что будет», — подумала она, укладываясь спать. Она лежала в темноте, размышляя о словах Тома.

«Из-за него меркнет твой внутренний свет».

Теперь Сьюзен знала, что Том имел в виду. Лейт отнял у нее душевный покой так же, как она отняла у него. В одном отношении Даника права. Что бы ни происходило между ними, в этом надо разобраться до конца.

— Вы можете взять трубку в моей гостиной, — любезно предложила она. — Это направо по коридору. Я оставила дверь открытой.

— Спасибо вам. — Сьюзен бросила на нее извиняющийся взгляд, поспешно накидывая халатик.

— Мне очень жаль, что из-за меня вас побеспокоили. Я должна была позвонить Тому вчера вечером, рассказать, как у меня дела.

— Не волнуйтесь, — улыбнулась Мэделин. — Я сказала вашему брату, что Эми пришла в себя, но, думаю, он хочет услышать это от вас.

Эми, однако, еще не готова была остаться в комнате без Сьюзен. Она побежала за ней в гостиную как хвостик, в радостном предвкушении встречи повторяя имя Тома. Она не знала, что такое телефон, и с недоумением смотрела, как Сьюзен говорит с трубкой.

— Том, тут Эми около меня. Не мог бы ты поговорить с ней?

— Конечно. Но я хочу поговорить и с тобой, Сьюзен.

— Через минуту, — ответила она. — Даю трубку Эми.

Сьюзен приложила трубку к уху Эми; услышав голос Тома, девочка вытаращила глазки. Когда первоначальное удивление прошло, она попробовала сама сказать несколько слов и была страшно довольна, услышав от Тома ответ. Потом захихикала и отдала трубку Сьюзен.

— Звучит вполне нормально, это ободряет, — сказал Том. — А ты что думаешь?

— В общем, все неплохо, но она держится за меня как за спасательный круг. Надеюсь, сегодня она начнет отпускать меня на пару шагов дальше. Она в восторге от близнецов, братьев Лейта Кэрью по отцу, и я очень рассчитываю на их помощь.

— А что это за леди взяла трубку, когда я позвонил?

— Мэделин Кэрью, мама близнецов.