|
Кардиналы и наместники думают, что стараются для себя, и хорошо. Так они добьются большего, тем паче она пока еще не готова... Сколько еще предстоит сделать, а время не остановишь, до предсказанного срока осталось совсем немного. Зря она все же убила Агриппину, не выведав всех ее тайн и мыслей, толстуха была умна и, в сущности, поступила правильно. Без Агриппины, Соланж Ноар так бы и осталась мелкой ноблеской, вышла бы замуж за какое-нибудь ничтожество рожала бы ему наследников, так и не узнав, что значит настоящая жизнь. В дверь робко постучали, чуть ли не поскреблись... Ее Иносенсия давно приучила сестер не мешать ее ночным раздумьям без веской причины. Видно, дело спешное. Стремительно, но бережно сняв драгоценности и набросив на плечи белую шаль, Анастазия позволила войти. Бланкиссима Цецилия, уже давно не помышлявшая о том, чтобы вертеть Предстоятельницей и поэтому ставшая настоятельницей Фей-Вэйи, коротко поведала, что явился человек, назвавший три Слова.<В Фей-Вэйе существовал тройной пароль. Первый служил пропуском на территорию обители и назывался привратнику, второй называло) дежурной необланкиссе и служил пропуском к настоятельнице, третий назывался лишь настоятельнице и означал, что о прибывшем должна быть поставлена в известность Ее Иносенсия.> - Как он назвался? - Бекко. - Я его приму. Быстро же он вернулся! Вряд ли что-то неотложное, но любые новости лучше узнавать как можно раньше, а Бекко никогда не приезжает просто так. Анастазия ласково и чуть устало улыбнулось вошедшему черноволосому мужчине с характерным лицом знатного мирийца. Бекко, в отличие от большинства ее прознатчиков, служил не из страха и не за деньги, а потому что был безнадежно влюблен. Обожание красивого и умного нобиля Предстоятельнице льстило, к тому же мириец был очень и очень полезен, особенно после нелепой смерти Мулана. - Приветствую Ее Иносенсию! Анастазия грациозно протянула прознатчику тонкую руку, и тот припал губами к рубиновому кольцу. Поцелуй продлился несколько дольше, чем требовали приличия, но циалианка иногда прощала подобные вольности. - Я ждала тебя не раньше, чем через две кварты.<Время, за которое луна проходит одну из своих фаз (около 7 суток)> Что-то произошло? - С дозволения Ее Иносенсии... Мирийская бланкиссима полагает, что дочь герцога Энрике обладает магическими способностями, но ни она сама, ни ее родные об этом не подозревают. И девочка ими действительно обладает. - Откуда эти сведения? - Сестры обители в Кер-Эрасти ненавидят и боятся бланиссиму Дафну, ее гнев пугает их даже меньше ее, - на смуглом лице Бекко скользнула презрительная усмешка, - скажем так, любви. Но мирийки рождаются с огнем в крови, который белым покрывалом не погасить... Сестры часто ищут земных радостей в объятиях молодых рыбаков. Это грозит смертью, но к танцам со Смертью мирийцам не привыкать... - И ты решил станцевать... Что ж, согрешившая с тобой сестра была красива? - Возможно. - Ты не видел ее лица? - Я не замечаю женских лиц, кроме... - Кроме? - подняла бровь Анастазия. - Кроме святой Циалы, - нашелся мириец. - Это делает тебе честь. Твои грехи будут тебе прощены, ибо грешил ты во имя достойной цели, но можно ли доверять этой женщине без лица? - Можно, ибо все услышанное мной в Кер-Эрасти и Гвайларде подтверждает ее слова. Дафна полностью подчинила себе герцогиню Эвфразию, и все знают, что юная Дариоло примет постриг. - Даже Дафна не может отменить устав ордена и законы Мирии. Дитя герцога может решить свою судьбу, лишь достигнув восемнадцати лет, а войти в сестринство без трехлетнего послушания нельзя. - Дариоло запугана и задавлена матерью, которая думает лишь о грехах и их искуплении... - А что герцог? - Энрике Янтарные Глаза в последние годы очень изменился. Жену он не любит. У него есть любовница, молодая и красивая. Она ненавидит Дафну и жалеет Даро. |
