|
Траэр обиделся на весь мир и решил по‑своему этому миру отомстить. Лучшим пришедшим ему в голову способом стала идея лишить родителей единственную имеющую в приюте семью девочку – дочку – так подло обошедшейся с ним дриады. Хотя, возможно, мое предположение неверно и Траэр просто хотел уничтожить кабинет вместе со свидетельствами того, что родители его бросили, и смерть дриады – лишь трагическая случайность. Как бы то ни было, после пожара Траэр покинул приют, сменил имя и начал новую жизнь в качестве вполне милого и обходительного человека. Вот только с женщинами отношения у него так и не сложились.
Круглыми глазами я смотрела на Зенедина. Интересно, как можно, просидев пятьсот лет в одиночестве на скале, так вот просто разбираться в самых разных жизненных ситуациях, раскладывая по полочкам действия, чувства и мысли других. Мне до такого еще расти и расти. – К сожалению, как в действительности было дело, мы никогда не узнаем, – резюмировал дракон. – Это не так уж и важно. В основном вы практически наверняка правы. – Сорвав веточку смородины, я продолжила: – Кроме одного. Я не верю что мсье Траэр, покинув приют, не интересовался своей семьей. Ему же должно было хотеться узнать, ради кого или чего мама его бросила. – С тобой сегодня приятно разговаривать, – весьма одобрительно отозвался дракон. – Я вот только еще не придумал, с какого бока подойти к решению этой проблемы. – Можно последовать примеру мадам Арно и обратиться в детективное агентство, – предложила я. Зенедин оглушительно фыркнул и аж привстал от возмущения: – Приехали… а ты мне тогда на что? Или после вчерашней попойки ты больше не детектив? – Опять вы за свое… Как я могу восстановить действия мсье Траэра? – Повторяю в последний раз – я еще не придумал, – на удивление спокойно пояснил дракон, неторопливо прогуливающийся по краю площадки. – Конечно, куда нам торопиться, – буркнула я. – Подумаешь, полиция со дня на день обнаружит убийцу, и мы лишимся пятидесяти тысяч марок. Это же совсем не повод немного подумать, значительно интереснее задумчиво лежать над рекой и пускать затейливые колечки дыма. Мгновенно остановившись, Зенедин уютно лег на краю обрыва и принялся… пускать затейливые колечки. Теперь, похоже, уже я сморозила что‑то не то. С тяжелым вздохом я слезла с насиженного камушка и, обойдя лежащую ко мне хвостом зеленую чешуйчатую громаду, присела рядом с его головой, свесив ноги с обрыва. – Я была не права. Извините. – Ох, скинуть бы тебя с обрыва, – мечтательно протянул дракон. – Но пока воздержусь, тем более что в чем‑то и я действую не совсем лояльно по отношению к тебе. – Довольно мягкая формулировка, – саркастически заметила я. – Предлагаю пикировку временно прекратить, а то у полиции действительно появятся шансы нас опередить. – Согласна, – с энтузиазмом откликнулась я. – Тогда я пошла за садовником? – Вот неугомонная, – вздохнул Зенедин. – Давай тащи сюда эту благоухающую полурыбину. – Терпимее надо быть, терпимее, – съязвила я и скрылась в лесу. Поиски Тьорка неожиданно заняли кучу времени. Для начала я забыла подумать и зачем‑то отправилась к нему домой, мне даже в голову не пришло, что садовник вчера пуншем не напивался и сегодня в отличие от большей части населения городка совсем не лежит, тихо постанывая, а, как обычно, роется в клумбах. Сообразила это я после того, как минут десять настойчиво стучала в дверь домика ихтиандра, и, выругавшись, пустилась в обратный путь по кочкам и торчащим из травы в самых неожиданных местах корням. |
