Наступила многозначительная тишина. Король не собирался делать скидку на болезнь или брать в заложники детей – его нежность к детям была хорошо известна. В его руках останутся сами люди, а их печати и подписи будут доступны его воле. Дорсет находится в Тауэре, но все знали, что появятся письма, написанные его почерком и скрепленные его печатью, приказывающие их получателям подчиниться приказам Девона или других доверенных людей короля.

– Если я вам нужен, сир, то я прикажу моим людям подчиняться вашему представителю, – поспешно предложил Дерби.

– Вы великодушны, как любящий отец по отношению к своему ребенку, – с улыбкой одобрил Генрих. – Передайте ваших людей под командование Уиллоубай… О, простите, Роберт, – лорда де Броука.

– А кому мне передать своих людей, сир? – спокойно спросил Уильям Стэнли.

Генрих знал, что ничего не сможет прочитать в его змеиных глазах, и не потрудился встретиться с ним взглядом. Он знал также, что в последний раз сыграл подобный трюк с сэром Уильямом.

В другое время между ними разразилась бы война до смерти. Сейчас же он даже испытал облегчение. У Генриха всегда шли мурашки по телу, когда он имел дело со Стэнли, хотя и подавлял довольно успешно любой внешний признак этого.

– Графу Ноттингемскому. В любом случае он будет находиться в той части страны, – ответил Генрих без намека на теплоту, которая смягчила до этого приказ, отданный отчиму. Дерби, возможно, не заслужил наград в своей преданности ему, но зато был любящим супругом матери Генриха, и Генрих простил бы ему за это любую слабость. – Эджкомб, ты будешь присматривать за снабжением войск. Вы все знаете мой обычный приказ. В нем нет изобилия положений: никакого насилия, поджогов и драк между различными отрядами войска. В стране не должно быть никакого нарушения спокойствия. Каждый, кто не призван на службу, должен заниматься своим обычным делом. Есть вопросы?

Вопросов не было. Большинство из этих деталей было проработано ранее, и сейчас было ясно, что это совещание было созвано скорее для того, чтобы захлопнуть в ловушке Стэнли.

– Отлично, – продолжил король, – те из вас, кто отправится для несения службы в графства, будут посылать мне письменный отчет о своем продвижении по стране… ежедневно.

Раздались приглушенные вздохи, после того, как Генрих отпустил их, но возражений не было. Им нужно написать только один отчет в день, а королю придется их читать дюжинами.

– Нед, – мягко добавил Генрих, – напомни мне написать этому идиоту Девону, что он должен делать то же самое. Вероятно, – рассмеялся король, – он задумает избежать этого в суете, но я не могу отказаться от удовольствия созерцать его каракули. Они доставляют мне самое большое наслаждение, хотя временами я совершенно не понимаю, что он имеет в виду. В этом, должно быть, есть некоторая прелесть. Молюсь богу, чтобы Девон никогда не додумался нанять писаря.

Сведения поступали из Ирландии день за днем. Архиепископы городов Арма и Клогер остались верными и выступили против узурпатора. На юго-востоке, где было сильным влияние Батлера, понадобились в определенной степени приказы графа Ормондского, главы семьи. Килкенни, Клонмелл и несколько других городов закрыли свои ворота и отказались помогать мятежникам. Уотерфорд бросил вызов графу Килдарскому, одному из главных сторонников лже-Уорвика. Но это было каплями, выпавшими из ведра, которое быстро наполнялось.

Четвертого июня захватчик высадился вблизи Фернесса с двумя тысячами фламандцев и почти шестью тысячами ирландцев. Генрих не пытался препятствовать их высадке, в основном из-за отсутствия флота.