— Сегодня сожгли мою церковь, — ответил священник, — но мне удалось и своих товарищей, и прихожан-китайцев спрятать в подвале, недалеко отсюда. Там они в безопасности. Но беда в том, что у нас мало еды и почти нет денег. — Он горько, безнадежно вздохнул. — Я пытался добраться до российского представительства, чтобы попросить помощи. Но теперь я понимаю, что сейчас уже ничего не поделаешь. Надо было все предвидеть заранее и запасти продовольствие.

— Не кляните себя, вы не одиноки. В городе многие боялись посмотреть правде в глаза. А теперь уже действительно вы не сможете добраться до своего представительства.

— Понимаю, — печально вздохнул священник.

— Но я могу вам помочь, — продолжал Стэнтон Вэр, — я дам и денег, и немного еды. А потом вы отправите кого-нибудь из своих китайцев, чтобы купить все необходимое. Но если дорожите жизнью, ради всего святого, не выходите из подвала до прихода западных войск!

Священник с удивлением взглянул на него:

— Почему вы хотите нам помочь?

— Я тоже христианин. — Помолчав с минуту, Стэнтон Вэр заговорил снова: — Прежде чем вы уйдете, могу ли я попросить вас об одолжении?

— Вы спасли мне жизнь, сын мой, — ответил священник, — так что требуйте от меня всего, что в моих силах.

— Я очень хочу жениться на девушке, крещенной в православной вере.

— С удовольствием обвенчаю вас, — просто ответил священник.

— Только сначала я хотел бы умыться и переодеться, — попросил Стэнтон Вэр и позвал Иня.

— Будь добр, отведи этого святого человека к своей госпоже и объясни ей, что наша свадьба состоится сейчас же, через несколько минут.

— Хорошие новости, благородный сэр, очень хорошие новости! — с восторгом отозвался Инь.

Стэнтон Вэр поспешил в павильон лотосов.

Еще с мостика он увидел, что в комнате Цзываны горит свет. Девушка ждала своего возлюбленного, но Стэнтону не хотелось предстать перед ней в той простой одежде, которая помогла ему спокойно пройти по улицам города. Он чувствовал себя грязным, особенно после встречи с «боксерами».

Ему потребовалось совсем немного времени, чтобы умыться, и теперь он стоял в нерешительности, не зная, что лучше надеть. Ему хотелось жениться в своей одежде, но появился Инь, неся какой-то удивительно красивый наряд.

— Сэр, это традиционный китайский свадебный наряд, — пояснил он. — Его надевал мой благородный господин Цзэнь-Вэнь в день своего бракосочетания. Я уверен, что господин будет рад, если вы наденете его, чтобы жениться на леди, которая так близка его сердцу.

Трудно было не согласиться с его доводами, и невозможно было не удивляться восхитительной вышивке, состоящей из символов счастья и удачи.

— Может быть, это и к лучшему, если священник будет считать меня китайцем, — вслух подумал Стэнтон Вэр.

— «Риск без необходимости может оказаться обоюдоострым кинжалом», — процитировал Инь древнюю мудрость.

— Ты прав, как всегда, — согласился его господин. — Госпожа уже знает о предстоящем венчании?

— Она очень счастлива, сэр, — улыбнулся Инь, — и сразу занялась приготовлениями, хотя, боюсь, времени у нее совсем немного.

Войдя в комнату Цзываны в роскошном маньчжурском свадебном облачении, Стэнтон Вэр сразу понял, что означали те приготовления, которыми занялась его возлюбленная.

Стены павильона украшали мерцающие свечи. На полу стояли высокие вазы с благоухающими лилиями. В темном канале за окнами павильона плавали маленькие «лодочки счастья» — зажженные свечи, привязанные к бамбуковым палочкам.