– Простите, милорд и сэр Брайен, – официальным тоном произнес он. – Я забыл, что стрелы и инструменты лежат здесь. Я буквально на минуту.

Он пересек комнату и подошел к своим седельным сумам, в которых возил все, что могло ему понадобиться. Он порылся в них и извлек на свет Божий колчан и небольшой мешок.

– Обещаю, что вернусь тихо, – заверил он.

– Ну что ты, Дэффид, – сказал Брайен и зевнул во весь рот. – Клянусь, я не проснусь, даже если рухнет замок.

– Правда, – подхватил Джим, – ты нисколько не побеспокоишь нас своим возвращением.

– Спасибо вам обоим, – сказал валлиец и исчез.

Брайен уселся на краешек кровати, стянул с ног сапоги и без дальнейших приготовлений ко сну опрокинулся на спину и растянулся на покрывале.

– Форменное позорище, – пробормотал он, – что твои магические занятия запрещают тебе спать так же сладко, как мне. Ладно, ладно, молчу. Хей‑хо!

Спокойной ночи!

– Спокойной ночи, – ответил Джим.

Он уселся на матрас, заранее развернутый на каменном полу, и тоже растянулся весь рост. Матрас не слишком смягчал твердость каменных плит, но Джим уже настолько привык к нему, что находил его вполне удобным. Он лежал и размышлял о вечернем разговоре, а факел в подставке постепенно догорал; на обугленных концах ветви еще некоторое время тлели красные огоньки, но потом погасли и они, и спальня погрузилась в абсолютный мрак.

Джим заподозрил, что Брайен с Дэффидом собираются задержаться в замке дольше, чем на неделю. Не так‑то просто бросить друга и его семью, когда те со дня на день ожидают нападения много превосходящего их…

Ну конечно! Как он мог быть таким глупцом и не понять этого раньше? До Джима внезапно дошло. Так вот о каком «беспокойстве» осторожно допытывался Геррак у Жиля прямо перед ужином!

Он имел в виду дела, касающиеся не только Темных Сил или полых людей, но и возможного шотландского вторжения в Англию. Замок де Мер и его обитатели стояли перед лицом серьезной опасности, и сэр Геррак опасался, как бы кто‑нибудь из его сыновей сдуру не поинтересовался у трех героев песен и легенд, не желают ли, мол, они остаться и помочь разобраться с этим делом? Если Брайен догадался об этом, то Джеймс крепко влип. Брайен, как, впрочем, и Дэффид со всей его мягкостью, воевать обожали почти так же, как есть. К тому же кодекс чести Брайена не позволит ему покинуть замок де Мер в такой ситуации, и он никогда не сможет понять, почему Джеймс, такой близкий друг, уехал, если, конечно, он уедет.

А с другой стороны, Джим легко мог представить себе, что почувствует Энджи, если ее супруг не явится вовремя. Ну а если до нее дойдут еще и слухи о ситуации на Границе?

Удивительно, но только с приходом тьмы Джим обнаружил, что обдумывает эту проблему.

Будучи во Франции, он сумел наладить связь с Каролинусом, пожелав оказаться в сне волшебника. Каролину с тогда предупредил его, что Мальвин тоже спит; поэтому им следовало воздержаться от такой связи, поскольку Мальвин мог узнать все, что они говорят друг другу.

Тот сон главным образом проиграл для него сцену, в которой Каролинус просил Арагха отправиться во Францию за Джимом, говоря, что Джим вступил в схватку с магом, многократно превосходящим его по силам.

И теперь Джим подумал, что не будет беды, если он побеседует с Каролинусом. Конечно, любой волшебник ранга Каролинуса, а то и младше, мог подслушать их; то же касалось и Темных Сил. Однако разговор необходим. Джим закрыл глаза и попытался уснуть, желая оказаться в сне своего наставника.

Сон пришел быстрее, чем он ожидал. Ему приснилось, что он идет к домику Каролинуса.

Прежде, когда он связывался таким образом с Каролинусом, ему снился день, а теперь стояла глухая ночь.