Эпло остановился перед дверью комнаты гега и огляделся. В коридоре никого не было. Он начертил на двери руну, и дверь исчезла — по крайней мере, для Эпло. Гегу, уныло сидевшему за столом, дверь казалась такой же, как всегда. Лимбек попросил у хозяина перо, чернила, бумагу и теперь усердно занимался своим любимым делом — сочинял речь. Но Эпло видел, что сочиняется ему плохо. Гег сидел, сдвинув очки на лоб и уставившись на ковер, висящий на стене, который ему казался расплывчатым разноцветным пятном.

— «Товарищи служители, объединившиеся…» Нет, я же буду говорить не только для своих. «Товарищи сопповцы и все геги!» Нет, там ведь будет верховный головарь… «Господин верховный головарь, господин главный жирец, товарищи сопповцы, братья геги…» Нет, «братья и сестры». «Я видел мир наверху. Он прекрасен, — голос Лимбека смягчился, — куда прекрасней и удивительней, чем все, что вы можете себе представить. И я… я…» Нет! — Лимбек яростно дернул себя за бороду и ойкнул от боли. — Валун неповоротливый, как сказала бы Джарре. Ну-ка, попробуем еще раз. «Дорогие сопповцы…» Ну вот, опять двадцать пять. Головаря забыл!

Эпло стер знак, и дверь снова стала видимой. Отправившись дальше, Эпло слышал, как Лимбек продолжает декламировать самому себе свою речь. «Гег знает, что нужно сказать, — думал Эпло. — Он просто не может заставить себя произнести это вслух».

— А, Альфред, вот вы где! — донесся до него голос Бэйна. — А я вас искал-искал!

Голос у мальчишки был обиженный.

— Простите, ваше высочество. Я искал сэра Хуго.

«И не он один».

Эпло остановился у следующей двери и заглянул внутрь. Комната была пуста — Хуго исчез. Эпло не особенно удивился. Если Хуго и жив, то лишь потому, что Синистрад хочет помучить его. А может быть, использовать его, чтобы помучить Иридаль. Странно, что Синистрад так ревнив — ведь он вроде равнодушен к своей жене.

«Впрочем, это ведь его имущество, — рассуждал Эпло, развернувшись и возвращаясь к комнате Лимбека. — Если бы Хуго попытался стянуть серебряные ложки, Синистрад, наверно, разгневался бы не меньше. Хотел я его спасти, а не вышло. Жаль. Он был человек отважный, мог бы пригодиться. Ну ладно. Зато теперь, пока Синистрад разбирается с Хуго, у нас есть время, чтобы бежать».

— Альфред, — сказал Бэйн медовым голоском, — я хочу с вами поговорить.

— Пожалуйста, ваше высочество.

Пес улегся на пол.

«Да, пора смываться, — думал Эпло. — Заберу Лимбека, сяду на эльфийский корабль, и пусть этот меншский маг сидит себе в своем вымирающем королевстве. Нечего ему путаться у меня под ногами. Отвезу гега обратно на Древлин, и на этом моя миссия закончится. Я выполнил все поручения повелителя, кроме одного — ученика из этого мира мне привезти не удастся. Хуго подошел бы, но с ним, видимо, кончено. Ничего, повелитель все равно будет доволен. Этот мир стоит на грани катастрофы. Если все пойдет хорошо, я помогу ему переступить эту грань. И, пожалуй, я могу с уверенностью сказать, что сартанов в этом мире больше нет…» — Альфред, — сказал Бэйн, — я знаю, что вы сартан.

Эпло застыл.

Это, должно быть, ошибка, он ослышался. Думал о сартанах, вот оно и… Эпло затаил дыхание и напряженно ожидал продолжения разговора.

Альфреду показалось, что под ногами у него разверзлась бездна. Стены раздвинулись, потолок куда-то поплыл.