— Я ворожея, — буркнула Нелейка, но встала и принесла пустую колбу. — Могли б служанку прихватить из замка.

— Не мог, потому как дело совершенно секретное. — Он отхлебнул пива. Поморщился. — Жидковато. Ну да ладно! Служба. Стало быть, так: поручение знаете. Князь ему условное название дал. Чтобы кто посторонний, подслушав, ничего не уразумел. Сейчас. Как там оно?.. Ага. Замарашка. — Он почесал в голове. — Хм-м. По правде-то, вовсе не так уж и трудно догадаться… Ну, приказ есть приказ. Не мне обсуждать.

— А случайно не Золушка ли? — уточнил Дебрен.

— То есть намек на Бориса? — задумался Путих. — А чё, может быть, и так. Он нам тут порой столько древесной золы насыплет… Не обижайтесь мастер, я о печурке говорю.

— А я — о сказке, — пояснил несколько смутившийся Дебрен. — Когда я был маленьким, мама мне сказку рассказывала о бедной служанке, на которую однажды добрая фея надела роскошное платье и туфельки, и та пришла на бал. Но в полночь должна была одежду скинуть, и хотя королевич в нее с ходу влюбился, пришлось ей убегать, оставив одну туфельку. Правда, та хрустальная была.

— И волшебница ей по заднице надавала? — заинтересовался унтер.

— Добрые волшебницы, — кисло усмехнулась Нелейка, — не должны подрабатывать, отдавая другим свою одежку. Дурацкая твоя сказка, Дебрен, и нежизненная. Это что же? В полночь, когда бал только-только разгорелся и пришло самое время веселиться, девица ни с того ни с сего убегает? Так тебе ее и отпустят. Нажралась, наплясалась, а как пришла пора отблагодарить — так она шмыг домой?

— Вы что, пришли сказки обсуждать? — поморщился Борис.

— Верно. — Путих отставил пустую колбу. — Надыть формальности соблюсти. По уполномочию князя объявляю конкурс на магические услуги. Открытый. Чувствует ли себя кто-либо из присутствующих в силах, не прибегая к помощи остальных, отыскать особу, коя, удирая с бала, потеряла эту туфлю? Борис? — Старик покачал головой, встал и отправился подбросить полешек-другой в отжигательную печь, из которой крепко несло горящей серой. — Нелейка? Тоже нет? Ну да, ты же плохая ворожейка и баловство осуждаешь.

Нелейка пожала плечами, но смолчала.

— Ну так тебе повезло, Дебрен. На солидный куш не рассчитывай, потому что с чужестранцев у нас такие пошлины дерут, что еще и из собственных доплатишь. Но парень ты что надо, в силе, потенция, как мы видели, есть… Ничего, глядишь, тебя Олльда наградит. Сестра Игонова, значит.

— И полкняжества в придачу? — изумился Дебрен. — О черт побери… А я думал, что так только в сказках бывает…

— И правильно думал. Девицу возьмешь в жены и приданое, вот и все. Я б на твоем месте не стал нос воротить. Олльда вполне собой ладненькая, до парней с потенцией большая охотница, а из-за этой «охотности» и приданое удвоила презентами, хоть ей всего-то двадцать шесть весен.

— Двадцать шесть. Статистика утверждает, что женщины до тридцати пяти доживают. Старовата малость девушка-то.

— Мне тридцать, — вставила Нелейка. — Одной ногой уж в могиле, так, может, поторопитесь, а-то, глядишь, тут при вас и помру.

— Прости. Нет, господин Путих, я контракт не подпишу.

— Понятно. Ну, тогда от имени князя создаю специальную комиссию в составе здесь присутствующих. От себя лично скажу, что вы неглупо поступаете. Комиссиям голов в случае чего не рубят.