— Спасибо, Далор, — сказал он в темноту, уже направившись к дому.

И, когда он уже отошел довольно далеко, кто-то негромко рассмеялся.

Глава 2

Он яркой бронзою горит,

Глаза, как изумруды, ясны.

На мир он радостно глядит,

Дракона в мире нет прекрасней.

— Проснись, засоня! — прикрикнула Сие, склонившись над Кинданом.

Тот в ответ лишь плотнее завернулся в одеяла. Неожиданно кто-то выдернул у него из-под головы подушку. Киндан громко застонал, ошеломленный внезапным нападением.

— Ты что, не слышал: Сие велела вставать! — сказал Кайлек, грубо вытаскивая своего младшего брата из кровати.

— Я встаю! Встаю! — пробормотал Киндан. Жаль, что ему не дали еще немного времени — совсем немного, только чтобы вспомнить сон. Он был уверен, что видел во сне маму.

Киндан никогда никому не рассказывал о своих снах, в которых видел мать, — после первого раза. Он знал, что его мать умерла, когда рожала его; он не мог этого не знать, потому что братья и сестры, что уж скрывать, частенько вслух обвиняли его в этом. Но Сие — и не только она, но и отец, который вообще говорил редко, — они оба сказали, что он не виноват. Сие рассказала Киндану, как радостно заулыбалась его мать, когда ей дали в руки новорожденного. «Он красивый!» — сказала мать отцу. А потом она умерла.

— Твоя мать хотела, чтобы ты был, — сказал ему однажды Данил после того, как Киндан пришел домой весь в слезах: старшие братья сказали ему, что никто не хотел его появления на свет. — Она знала, что это может быть опасно для нее, но она сказала, что ты стоишь риска.

— Мама сказала, что за тобой придется много приглядывать, — это говорила ему Сие, в другой раз, — но ты стоишь этого.

Сегодня утром Киндану казалось, что он не стоит вообще ничего. Пошатываясь со сна, он натянул на себя одежду, вымыл лицо холодной водой из большой бадьи и заторопился на кухню, где был накрыт завтрак.

— Вылей воду и вычисти бадью! — рявкнул Джакрис, больно схватив его за ухо, и толкнул обратно в комнату. — Ты мылся последним.

— Я потом сделаю! — взвизгнул Киндан. Джакрис повернулся и преградил младшему брату дорогу.

— Делай сейчас. Потом ты ничего не сделаешь, и Сие придется выносить воду за тебя.

Киндан нахмурился и побрел за ведром. Повернувшись спиной к Джакрису, он высунул язык. Если бы старший брат увидел это, Киндану досталась бы хорошая взбучка.

Из-за возни с бадьей Киндан попал к завтраку последним. Осмотрев стол в поисках, чего бы поесть, он обнаружил совсем остывший кла. Осталось немного овсянки, но молоко выпили всё до капельки. Братья поспешно вскочили из-за стола, но Сие вернула всех — или сердитым окриком, или хмурым взглядом, так что никому не удалось удрать, бросив свою посуду на Киндана.

— Ничего, Киндан, сегодня вечером ты сможешь поесть как следует, — сказала ему Сие, когда он с мрачным видом доедал невкусный завтрак. Ее глаза сверкали сегодня особенно ярко.

Киндан на мгновение растерялся, но тут же вспомнил: ах да, сегодня вечером свадьба, свадьба Сие.

— А теперь проваливай отсюда. У тебя полно всяких дел, — сказала она и, нежно взяв за плечи, ласково вытолкнула из кухни.

Выйдя за дверь, Киндан сразу же остановился.