|
Лишь Стурм сидел как ни в чем не бывало и преспокойно допивал эль. — Стурм, шевелись! — окликнул его Танис. — Надо убираться отсюда! — Бежать? — изумился рыцарь. — От этого сброда?.. — Да, — Танис призадумался: рыцарский кодекс запрещал Стурму бежать от опасности; его следовало убедить. — Этот человек — религиозный фанатик и способен отправить всех нас на костер… — И неожиданная мысль выручила его: — А кроме того, надо защитить даму! — О да. — Стурм тотчас поднялся и подошел к женщине. — Располагай мною, госпожа, — поклонился он. Рыцарская учтивость не допускала никакой спешки. — Похоже, происходящее в одинаковой степени касается всех нас, продолжал Стурм. — Твой посох навлек на нас нешуточную опасность, а паче всего на тебя, госпожа. Мы хорошо знаем эти места: мы здесь выросли. А вы двое, насколько мне известно, пришли издалека. Мы почтем за честь сопровождать тебя и твоего отважного друга и оберегать ваши жизни… — Скорее! — взмолилась Тика, дергая Таниса за руку. Карамон и Рейстлин были уже на пороге кухни. — Тащи кендера, — велел девушке Танис. Ибо Тассельхоф стоял как приросший к полу, во все глаза глядя на посох. Волшебный жезл быстро возвращался в свое первоначальное состояние, становясь бурым и неприметным. Тика без разговоров сцапала Таса за хохолок на макушке и потащила в кухню. Кендер заверещал и выронил посох. Золотая Луна тотчас подхватила его и прижала к груди Несмотря на испуг, ее взгляд, устремленный на Стурма и Таниса, был спокоен и прям. Было похоже, как если бы она что то быстро взвешивала в уме. Ее спутник резко проговорил что то на их языке, но она только покачала головой. Нахмурившись, он рубанул рукой воздух. Она быстро, повелительно ответила — и он смолк, помрачнев еще больше. — Мы пойдем с вами, — сказала она Стурму на Общем языке. — Спасибо вам за помощь. — Сюда! — Танис провел их сквозь вращающиеся кухонные двери следом за Тикой и Тасом. Обернувшись, он увидел, что толпа придвинулась ближе —впрочем, без особенной спешки. Повар вытаращил глаза на вооруженных воинов, ни с того ни с сего ворвавшихся в кухню. Карамон и Рейстлин были уже у черного хода — дыры, вырезанной в полу. С прочной ветви, поддерживавшей потолок, свисала веревка; ее нижний конец скрывался в сорокафутовом провале. — Ага! — рассмеялся Тас. — Здесь эль путешествует вверх, а мусор вниз! Ухватившись за веревку, он легко и ловко заскользил вниз. Тика принялась извиняться перед Золотой Луной: — Не судите строго, госпожа, другого выхода попросту нет. — Я умею лазить по веревке, — улыбнулась та и добавила: — Правда, мне давно уже не приходилось… Вручив посох спутнику, она повисла на канате и стала спускаться, сноровисто перебирая руками. Когда она достигла земли, ее товарищ перебросил ей посох и сам живо оказался подле нее. — Как ты спустишься, Рейст? — озабоченно морща лоб, спросил Карамон. — Я бы мог тебя на спине… Глаза Рейстлина сверкнули гневом, немало озадачившим Таниса. — Я сам спущусь! — прошипел маг. Шагнул на край — и прыжком бросился в пустоту. Ахнув, друзья склонились над люком, предполагая увидеть Рейстлина расшибшимся в лепешку… Ничуть не бывало. Молодой маг плавно снижался, алые одежды развевались, хрустальный шарик на посохе ярко горел. — У меня от него мурашки по коже, — обращаясь к Танису, проговорил Флинт. — Давай, давай! — Танис подтолкнул гнома вперед. За Флинтом последовал Карамон; крепкий сук жалобно заскрипел под тяжестью великана. — Я пойду последним, — держа в руке обнаженный меч, сказал Стурм. — Как хочешь. — Танис знал, что спорить бессмысленно: Перекинув через плечо лук и колчан, он повис на веревке. |
