|
Между тем во тьме башни гигантское зубчатое колесо, освобожденное от цепи, столетиями удерживавшей его в одном положении, застонало и начало вращаться. 14. МАТАФЛЕР. ВОЛШЕБНЫЙ МЕЧ. БЕЛЫЕ ПЕРЫШКИ Свет факела в руке Маритты озарил большую голую комнату, лишенную окон. В комнате была только большая бочка с водой, лохань, из которой воняло несвежим мясом… И драконица. У Таниса екнуло сердце. Он то думал, что нет чудовищ громадней той черной из Кзак Царота, но эта!.. Ее логово было обширно, не менее сотни футов в поперечнике, однако драконице едва хватало места улечься — кончик длинного хвоста касался дальней стены. На какой то миг спутники замерли, воочию представляя, как она поднимает голову и обрушивает на них гудящее пламя, такое же, как то, что уничтожило Утеху… Маритта, однако, ничуть не казалась обеспокоенной. Ровным шагом вошла она в комнату, и друзья, чуть помедлив, последовали за ней. Подойдя поближе, они разглядели, что Маритта была права — драконица действительно пребывала в плачевном состоянии. Громадную голову, лежавшую на холодном каменном полу, покрывали старческие морщины, ярко алая кожа потускнела и покрылась пятнами. Драконица шумно дышала во сне, приоткрыв пасть, так что виднелись зубы — когда то острые, как мечи, но теперь — поломанные и пожелтевшие. Длинные шрамы пролегли по бокам, кожистые крылья иссохли и потрескались… И Танису сделалась понятна жалость, которую испытывала к ней Маритта. С драконицей обращались и впрямь из рук вон скверно. Полуэльф почувствовал, как уходит настороженность, уступая место жалости. Впрочем, он тут же пожалел об этом, ибо драконица, потревоженная светом, шевельнулась во сне, и Танис поспешно напомнил себе, что ее когти и огненное дыхание были по прежнему не менее смертоносны, чем у любого другого алого дракона на Кринне. Тут она приоткрыла глаза, блеснувшие в свете факела двумя алыми щелками. Друзья замерли, нашаривая оружие… — Что, Маритта? Уже пора завтракать?.. — сонно проговорила Матафлер, которую простые смертные называли Пламенеющей. — Сегодня мы чуть чуть раньше обычного, милочка, — успокаивающе отозвалась женщина. — Видишь ли, в горах собирается гроза, вот мы и решили выпустить детей погулять, пока не пошел дождь. Спи, пожалуйста. Я им скажу, чтобы не шумели… — Пусть их. — Драконица зевнула и открыла глаза немного пошире, и Танис разглядел на одном из них бельмо. Она была в самом деле полуслепа. — Надеюсь, нам не придется драться с ней, Танис, — прошептал Стурм. С этакой бабушкой… Танис заставил себя сохранить суровый вид: — Это очень опасная «бабушка», Стурм. Не забывай об этом! — Малыши хорошо спали ночью, — пробормотала драконица, по видимому, вновь засыпая. — Ты уж проследи, Маритта, чтобы они не промокли, если пойдет дождь. Особенно маленький Эрик. У него и так на прошлой неделе был насморк… Ее веки сомкнулись. Обернувшись к спутникам, Маритта поманила их за собой, одновременно прикладывая палец к губам. Стурм и Танис шли последними, пряча оружие под плащами и наспех сшитыми юбками. Танис был уже футах в тридцати от драконицы, когда… Сперва он решил, что у него разыгралось воображение, что странный звон лишь померещился ему от волнения. Но звук становился все громче и громче, и вот уже Стурм встревоженно оглянулся на полуэльфа. Звон превратился в жужжание, как если бы где то рядом клубился тысячный рой саранчи. Теперь на Таниса смотрел не только Стурм — все! Танис же беспомощно озирался и был в эту минуту почти смешон. Драконица всхрапнула и раздраженно завозилась во сне. Неожиданно Рейстлин сорвался с места и подбежал к Танису. — Меч!.. — прошипел он. И разом распахнул плащ полуэльфа. Танис посмотрел на ножны, хранившие древний клинок, и понял, что догадка мага была верна. |
