|
Танис сгреб гнома в охапку, оторвав его от земли. Флинт ответил объятием на объятие, но тут же вспомнил о своем достоинстве и высвободился из рук полуэльфа. — Я смотрю, за пять лет ты так и не выучился хорошим манерам, пробурчал он. — Никакого почтения ни к возрасту, ни к заслугам! Я тебе не мешок с картошкой!.. — И добавил, оглянувшись на тропинку: — Надеюсь, нас не видел никто из знакомых… — Сомневаюсь, чтобы нас многие помнили, — ответил Танис, с любовью глядя на друга. — Для нас с тобой, старина, время движется совсем не так, как для людей. Для нас пять лет — краткий миг, для них — долгий срок… И улыбнулся: — А ты все такой же! — Про тебя я бы этого не сказал, — Флинт уселся обратно на камень и принялся строгать. Потом поднял глаза на Таниса и нахмурился: — Бороду то зачем отрастил? Решил вконец себя изуродовать? Танис поскреб подбородок: — Мне случалось забредать в такие места, где на эльфов глядят косо… Вот тут то борода, наследие моего папаши человека, и помогала скрыть мое происхождение. Горькая ирония звучала в его голосе. Флинт хмыкнул, чувствуя недомолвку. Он знал, что полуэльф ненавидит сражения и убийства, но и прятаться от схватки не станет… Стружки падали из под ножа. — А мне, — сказал гном, — случалось забредать в такие места, где косо глядят на любого. — Он повертел в руках чурбачок. — Но все это, по счастью, миновало. Теперь мы дома! — Если верно то, что я слышал, — не спеши говорить «гоп». — Танис поправил капюшон, затеняя глаза. — Говорят, Высокие Искатели собрались в Гавани и назначили какого то человека по имени Хедерик Высоким Теократом в Утеху. И он со своей новой религией успел уже превратить город в сущий рассадник фанатизма! Повернувшись, оба посмотрели вниз, в долину. Там начали понемногу загораться огоньки, обозначая жилища, спрятанные в кронах валлинов. Вечерний воздух был неподвижен, лишь доносился запах дровяного дымка очагов. Время от времени издалека слышались голоса — матери звали детей ужинать. — А я и не слышал, чтобы в Утехе завелось какое то зло, — негромко сказал Флинт. — Преследования за веру… Дознания всякие… — Голос Таниса зловеще прозвучал из под надвинутого капюшона. Насколько помнилось гному, раньше этот голос не был таким низким и мрачным. Петь лет порядком таки изменили его друга — притом что эльфы с годами не менялись вообще! С другой стороны, Танис лишь наполовину был эльфом — дитя зверского насилия, сын эльфийки, которую обесчестил человек воин. Дитя войны — одной из множества вспыхнувших между разными расами Кринна в страшные годы безвременья, после Катаклизма… — Дознания? Я слышал, хватают только тех, кто в открытую протестует против Высокого Теократа. — Флинт фыркнул. — Я тоже не верю в Новых Богов, о которых толкуют Искатели. И никогда в них не верил. Но я же не кричу об этом на улице! Не высовывайся — и останешься цел, вот мой девиз. И потом, я полагаю, Высокие Искатели, живущие в Гавани, как были людьми мудрыми и праведными, так и остались. Одно сгнившее яблоко — утехинское — испоганило всю корзину, вот и все. Кстати, а сам ты нашел, что искал? — Какое нибудь знамение древних истинных Богов? — спросил Танис. Или ты имеешь в виду душевное успокоение? Я искал того и другого… — Я полагаю, одно подразумевает другое, — проворчал Флинт. И повертел чурбачок, не вполне довольный работой. — Ну что, мы так и будем торчать здесь весь вечер, принюхиваясь к чужой стряпне? Или, может, все таки спустимся в город и поужинаем? — Пойдем, — сказал Танис, и они направились вниз по тропе. Походка Таниса была вдвое размашистей, чем у его спутника гнома. |
