|
— Дай мне свою руку, Галдар. Бросив на нее разгневанный взгляд, Галдар сдержанно проговорил: — Оставь нас и уходи отсюда, девочка, пока можешь. Нам не до глупых игр. Мой командир погиб. За этих людей теперь отвечаю я. У нас нет ни лошадей, ни еды. Ничего. — Дай мне руку, Галдар, — повторила она тихо. Звук ее голоса словно вызвал к жизни замершую было Песнь. Казалось, поют камни. Галдара пробрал озноб, тело его охватила дрожь. Он хотел отвернуться, уйти от нее, но вдруг почувствовал, что, помимо своей воли, поднимает и протягивает девушке левую руку. — Нет, Галдар, — сказала Мина. — Правую. Дай мне правую руку. — У меня нет правой руки! — с гневом и болью выкрикнул калека. Рыдания клокотали у него в горле. На них стали встревоженно оборачиваться. Галдар застыл в изумлении. Ампутация была произведена у самого плеча. Короткая культя — все, что оставалось от его правой руки, да еще у правого плеча что то трепетало, что то прозрачное, словно сотканное из пепла и тумана. Этот призрак руки он мог ясно видеть, мог видеть даже его отражение на поверхности ближайшего камня. Сейчас же у него перед глазами шевелилась его собственная правая рука, он отчетливо видел ладонь и дрожащие пальцы. Мина прикоснулась к его руке. — Ты снова обрел руку, — проговорила она. Галдар молчал, потрясенный. Его рука. Его правая рука снова с ним… Его правая рука. Больше не было фантома из пепла и тумана, не было призрака, снившегося ему по ночам, но исчезавшего при пробуждении. Галдар крепко зажмурился, потом снова открыл глаза. Рука была с ним. Остальные рыцари стояли рядом, безмолвные и неподвижные. Их лица казались смертельно бледными в лунном свете, они с изумлением смотрели на Галдара, на его руку, на Мину. Галдар приказал пальцам разжаться, затем снова сжаться в кулак. Они слушались. Он вытянул вперед левую руку и с дрожью коснулся ею правой. Кожа была теплой, мех на ней мягким. Рука была из плоти и крови. Она была настоящей. Тогда минотавр попытался правой рукой вытянуть меч. Пальцы любовно сомкнулись вокруг рукояти. И тут он внезапно ослеп от слез. Ослабев и дрожа, Галдар рухнул на колени. — Госпожа, — произнес он прерывавшимся от страха и благоговения голосом, — я не знаю, что ты сделала и как тебе это удалось, но я в неоплатном долгу перед тобой на всю жизнь. Проси у меня все, что захочешь, я все сделаю. — Поклянись своим мечом, что ты дашь мне то, о чем я попрошу, — сказала Мина. — Клянусь, — хрипло произнес Галдар. — Я должна стать вашим командиром, — сказала Мина. От изумления Галдар открыл рот. Потом закрыл его и с трудом глотнул: — Я… Я могу представить тебя моему начальству. — Я должна стать вашим командиром, — повторила она голосом, в котором звучали твердость камня и мрак окружающей ночи. — Это не жадность. Мне не нужна добыча или власть. Я буду сражаться только ради одного. Во имя славы. Не своей, конечно. Во славу моего Бога. — Кому же ты поклоняешься? — изумленно спросил Галдар. Мина улыбнулась, отстраненно и холодно: — Его имя нельзя произносить. Я поклоняюсь Единому Богу. Тому, кто правит бурями и кто насылает на землю ночь. Тому, кто восстановил твое тело таким, каким оно было раньше. Поклянись в верности мне, Галдар. И следуй за мной к победе. Минотавр припомнил командиров, под началом которых ему доводилось служить. Таких, как Эрнст Магит, который ханжески закатывал глаза при одном упоминании о Замысле Нераки. (Этот Замысел был чушью и выдумками, что властям было прекрасно известно.) Таких, как Повелитель Лилии, патрон Галдара, который не таясь зевал, когда рыцари приносили Клятву на Крови; он сам не раз говорил минотавру, что рекомендовал его в рыцари из чистого озорства, в порядке шутки. |
