|
Тьма внутри Зала заколебалась… И рассеялась под серебряными лучами Солинари, которую гномы называли Ночная Свеча. 12. ВОЗВРАЩЕННЫЙ ДОЛГ – А теперь, братец, прощай. Рейстлин извлек из складок черных одежд небольшой гладкий шарик. Око Дракона. Карамон почувствовал, как оставляют его последние силы. Он тронул рукой повязку, и ладонь покрыла липкая кровь. Голова немилосердно кружилась, свет посоха плыл перед глазами. Словно во сне, откуда то издалека раздалось ворчание драконидов: стряхнув первоначальный испуг, они двигались к нему – прикончить его. Залитая водой скала дрожала под ногами… Или это у него самого от слабости ноги тряслись? – Убей меня, Рейстлин… – Карамон смотрел на брата безо всякого выражения. Рейстлин помедлил. Золотые глаза его сузились. – Я не хочу умирать от их рук, – спокойно продолжал Карамон. Оставалось попросить о малости: – Прикончи меня, брат. Хотя бы этим ты мне обязан… Золотые глаза так и вспыхнули. – ОБЯЗАН! – Рейстлин с шипением втянул в себя воздух. – ОБЯЗАН ТЕБЕ! – повторил он придушенным голосом, и лицо его, освещенное пламенем хрустального шарика, побелело. Свирепея, он повернулся и простер руку к драконидам. Молнии стекли с его пальцев и поразили отвратительных тварей. Вопя от боли и изумления, дракониды один за другим валились в черную воду, и вскоре на поверхности заклубилась зеленая кровавая пена: новорожденные драконы пожирали своих двоюродных родственников. Карамон тупо наблюдал за их гибелью. Ему было плохо, он слишком ослаб для того, чтобы о чем нибудь думать. Он только слышал бряцание чьих то мечей, перекликающиеся голоса. Он начал падать вперед, увидел, как устремляется навстречу черная вода… … И оказался на твердой земле. Он моргнул и поднял глаза. Он сидел на скале рядом со своим братом. Рейстлин стоял подле него на коленях, держа в руке посох. – Рейст!.. – выдохнул Карамон, и к глазам богатыря подступили слезы. Неверным движением он поднял руку и коснулся плеча брата, ощутив бархатную мякоть его одежд. Рейстлин отодвинулся. – Вот что, Карамон, – проговорил он голосом, в котором тепла было не больше, чем в темных водах внизу. – На сей раз я спасу тебе жизнь, но больше чтобы никаких счетов. Я ничем тебе не обязан! Карамон сглотнул. – Рейст, – сказал он тихо. – Я совсем не имел в виду… Рейстлин точно не слышал. – Стоять можешь? – спросил он раздраженно. – П попробую, – неуверенно пробормотал Карамон. – А… А ты не мог бы использовать эту… Эту штуку… – он указал на Око, – … Чтобы нам с тобой убраться отсюда? – Мог бы, только вот путешествие вряд ли особо понравилось бы тебе, братец. И потом – ты что, уже забыл о тех, что явились с тобой сюда? – Тика! – ахнул Карамон. – Тас!.. – И кое как поднялся, цепляясь за мокрые камни. – И Танис! Как насчет того, чтобы… – Танис пускай сам о себе думает. Ему то я долг отдал уже десятикратно, – хмыкнул Рейстлин. – Не расплатиться ли мне лучше с другими? Крики, смутно доносившиеся из тоннеля, становились все громче. Исполняя последние приказы своей Владычицы, в пещеру врывались войска. Карамон устало потянулся к рукояти меча, но прикосновение холодных, костлявых пальцев заставило его остановиться. – Не стоит, – прошептал Рейстлин, и его тонкие губы скривила мрачная усмешка. – С некоторых пор я не нуждаюсь в тебе. И уже не буду нуждаться… Никогда более. Смотри! В следующий миг его магия обратила подземную ночь в сияющий день. Карамону, все таки вытащившему меч, только и оставалось, что стоять подле брата и благоговейно смотреть, как его чары поражают врага за врагом. |
