|
— У тебя ж нет ничего… кроме голоса!… — У меня все есть!!! — рявкнул бас, а я вдруг подумал, что если он еще немного так поорет, то непременно сорвет себе глотку. — И имя?… — добродушно поинтересовался я. — И имя!!! — рявкнул бас. — Так почему же ты не представляешься, прежде чем задавать дурацкие вопросы?! — рявкнул я в ответ, резко сменив тон. Снова последовало недолгое молчание, а потом басовитый голос почти спокойным тоном произнес: — Ну, если ты такой смелый, я тебе назовусь… Только подумай, ты точно этого хочешь?… А то потом начнешь скулить… или, еще хуже… обделаешься… Возись потом с тобой, меняй тебе… штанишки!… — Ах, какие мы страшные! — насмешливо воскликнул я и неожиданно почувствовал, что моя тревога как-то поутихла, да и стоявшая рядом паника куда-то подевалась. — Ты за своими штанишками, или что там у тебя есть… поглядывай, а уж за собой я как-нибудь сам присмотрю… — Ну-ну, — буркнул бас. — Тогда разреши представиться — Мэнь-Шэнь!!! Наступило молчание, длившееся целую минуту, после чего я поинтересовался: — И что, мне уже можно… писаться?! — А разве тебе не страшно?!! — потрясенно поинтересовался бас. — Подумаешь — Мэнь-Шэнь, — нагло усмехнулся я. — Меня не так давно Таньгоуй пугали, а тут всего-навсего какой-то Мэнь-Шэнь!… — Какая, к духам, тань… таньга… оу… ой… Что ты мне клыки заговариваешь! — взревел бас. — Я — Мэнь-Шэнь, и ты должен меня бояться! — Да с какой стати?! — взревел я в ответ, чем, видимо, привел его в некоторое расстройство, что, в свою очередь, еще больше разъярило его. — Вот я сейчас тебе покажусь, и тогда мы посмотрим, где будут три твои хунь и семь твои по!!! — Чего мои… три? — изумленно поинтересовался я. — И… семь мои… чего? — добавил я после непродолжительного раздумья, сведя в один вопрос оба неизвестных мне термина. — Души твои, души! — злорадно ответил бас, мгновенно уловив мое изумление. — Вот только останется ли у тебя хотя бы одна после того, как ты меня увидишь?! И в то же мгновение рядом с моим лежачим местом появился здоровенный, метра в три ростом, верзила, разодетый в широченные парчовые зелено-золотые шаровары, подпоясанные тонким плетеным шнурком, и странного вида куртку из того же материала с высоченным, стоящим козырем воротником. На огромной башке с совершенно неподвижным, словно нарисованным лицом красовалась крошечная парчовая же шапчонка с узеньким козырьком, завернутым кверху. Его ножищи щеголяли в сафьяновых, расшитых цветными нитками башмаках с носами, закрученными в тройную спираль, на поясе у него болтался колчан с луком и стрелами, а в ручищах он держал точно такую же жердь с приделанным к верхнему концу кривым мечом, что и багряная охрана дворца правителя, только размером поболее! Заметив, что я внимательно его разглядываю, верзила чуть наклонился надо мной и гулким басом поинтересовался: — Ну что, страшно?! Правда, в его голосе не хватало уверенности. Поэтому я довольно спокойно ответил: — Да как-то не очень… — И пожал плечами. — У нас на вокзале пострашнее типы попадаются… — У вас… где? — не понял Мэнь-Шэнь. — Да ладно, — успокоил я его. |
