В распорядок вечернего обустройства лагеря входило рытье колодца в песке. На некотором расстоянии от воды копали яму и выстилали ее полотном. Вода, просачивающаяся сквозь ткань, получалась менее едкой, чем в реке. И все же Тимара приблизилась к колодцу с опаской. С облегчением она увидела, что этим утром река осталась почти прозрачной, и сочла вполне безопасным и умывание, и питье. Холодная вода живо прогнала остатки сна. Пора встречать новый день.

Большинство хранителей еще куталось в одеяла вокруг тлеющих углей вечернего костра. Тимара решила, что они похожи на синие коконы. На оболочки драконов. Она в очередной раз зевнула и решила пройтись вдоль берега с острогой. Если хоть немного повезет, она найдет либо завтрак для себя, либо закуску для Синтары.

«Рыба пришлась бы кстати. А мясо было бы еще лучше», — сонная мысль драконицы укрепила Тимару в ее намерении.

— Рыба, — твердо произнесла девушка вслух и одновременно разделила мысли с драконицей. — Если только случайно не наткнусь у воды на какую-нибудь дичь. Но в лес на рассвете я не пойду. Не хочу, чтобы меня ждали, когда все остальные проснутся и будут готовы к отходу.

«А точно ли дело не в боязни того, что ты можешь увидеть в лесу?» — уколола ее Синтара.

— Я не боюсь. Просто не хочу на это смотреть, — огрызнулась Тимара.

Она попыталась, без особого успеха, закрыть разум от прикосновения драконицы. Ей удалось отстраниться от ее слов, но не избавиться от присутствия.

У Тимары было время подумать о роли Синтары в ее открытии. Несомненно, драконица нарочно отправила ее вслед за Грефтом и Джерд, зная, что происходит между ними, и использовала все доступные ей средства, чтобы девушка наверняка все увидела. И Тимару до сих пор жгло воспоминание о том, как Синтара обволокла ее драконьими чарами, посылая в лес по следам Грефта.

Не знала она только одного — зачем драконица ее туда отправила, но не стала спрашивать об этом прямо. Тимара уже выяснила, что самый верный способ добиться от Синтары лжи — это задать ей прямой вопрос. Она узнает больше, выжидая и слушая.

«Точь-в-точь как с матерью», — подумала девушка, мрачно улыбнувшись.

Она выбросила из головы лишние мысли и сосредоточилась на охоте. В этот час еще можно найти покой. Мало кто из хранителей встает в такую рань. Драконы, может, уже ворочаются, но еще не оживились, предпочитая, чтобы солнце поднялось повыше и согрело их, прежде чем они начнут тратить силы. Речной берег достался в полное распоряжение Тимаре, когда она тихонько подошла к кромке воды с острогой наготове. Она забыла обо всем, кроме себя и добычи, и мир вокруг застыл в безупречном равновесии. Небо протянулось голубой полосой над широким руслом реки. Вдоль берегов в почти прозрачной воде шелестел камыш. Мягкая илистая почва запечатлела следы всех живых существ, побывавших здесь за ночь. Пока драконьи хранители спали, по меньшей мере два болотных лося спустились к воде и вернулись в лес. Какое-то животное с перепончатыми лапами выбралось из воды, полакомилось моллюсками, насорило на берегу пустыми ракушками и скользнуло обратно.

Тимара увидела, что по мелководью ходит большая усатая рыбина. Та вроде бы не замечала ее. Она ворошила усами ил и глотала каких-то мелких тварей, вспугнутых со дна. Рыба приблизилась к тому месту, где стояла наготове Тимара, но, когда та ударила, плеснула хвостом и скрылась, оставив только клубящуюся в воде муть.

— Будь проклято такое везенье! — буркнула девушка, выдернув острогу из илистого дна.

— Не очень-то похоже на молитву, — мягко упрекнула ее Элис.

Тимара постаралась не вздрогнуть.