|
— Она будет жить? — спросил он. — Если вы того пожелаете, князь, — последовал ответ. Священник приблизился к Владу. — Она в руках Божьих, — напомнил он. — И в моих, — добавил Влад и только теснее сжал руки возлюбленной. Глава двадцать седьмая ПЕРВАЯ ИСПОВЕДЬ — Отец, я грешен перед Господом и перед вами. — Поднимитесь, князь. — Нет, я останусь на коленях — сейчас, здесь. Во всяком случае, ради первого раза. Я не могу быть уверен в том, что нам еще раз выпадет такая удача — тихая часовня, роскошный ковер, постеленный под ногами. Сейчас, в самый первый раз… — Тогда я тоже встану на колени, чтобы мы вместе могли возносить свои молитвы. Мужчины встали на колени друг против друга у входа в алтарь. В этот час церковь была пуста. Паства уже приходила, пропела молебен, причастилась святых таинств и ушла, укрепленная верой, вдохновленная новыми чаяниями и надеждами. Влад не притронулся ни к освященной просфоре, ни к вину. С того момента, как он исповедовался в последний раз, прошло слишком много времени. Сначала надо было поговорить о грехах. Христианские святые, испытывающие мученичество или блаженство, безучастно взирали на прихожан с фресок, украшающих стены церкви. Позади священника над алтарем висел Иисус, распятый на кресте. Страшные мучения отпечатались на его лице. Перед ним висело кадило, из которого плюмажем вздымался сизый дымок. Рядом стояла золотая чаша для причастия, которую Влад подарил церкви только сегодня утром. — Князь! — произнес священник. — Прежде чем вы начнете, я обязан снова спросить вас, верно ли вы решили, что вам нужен именно я? Без всякого сомнения, воевода Валахии должен исповедаться главе церкви. Архиепископ понимает высшие цели государства, знает его дела. Ведь именно они составляют содержание ваших грехов. Я же — простой прислужник Господа, обычный человек… — Который, однако, был солдатом? — Да. — А значит, грешником. — Все люди рождаются во грехе, князь. — Но ты убивал! — Да, так и было. Надеюсь, Господь простит мне это. — Ты любил женщин? — Да. Ни один из самых обычных грехов не минул меня. Случались и необычные. — Он кашлянул. — Я охотился с ястребами. — Ты считаешь, что это грех? — Да, когда охота становится навязчивой страстью, а ты готов отдать все ради того, чтобы заполучить хорошую птицу. — Тогда мы близки больше, чем можно было предположить. Кроме того, мы ровесники, разве нет? — Почти, я думаю. Но… — Мне вовсе не нужен состарившийся духовник, который давно уже забыл все желания молодости и думает только о вечности. Мне нужен тот, кто живет сейчас. Что же касается содержания моих грехов и тех обстоятельств, в которых они были совершены, то здесь все просто. — Влад наклонился вперед. — Я должен править. — Вы правите. — Нет. Я просто сижу на троне. Он стоит в самом центре страны, в которой столь мало законности, что ее невозможно сравнить ни с какой другой в мире. Я сел на этот трон, чтобы изменить такое положение. |
