|
Я сел на этот трон, чтобы изменить такое положение. Это мой кисмет. — Мне неизвестно такое понятие, князь. — Это турецкое слово. В грубом переводе оно означает «неизбежная судьба», то есть предназначение, которое предписано свыше, дано Господом при рождении. — Он закрыл глаза. — В одном из пророчеств Магомета сказано: «Судьба каждого человека привязана к его собственной шее». — Вы хотите сказать, что сами не властны над тем, что делаете? — По сути, да. — Но это вовсе не согласуется с учением нашей церкви, с нашей верой. У каждого человека есть выбор, возможность следовать добру или злу. — Тогда, наверное, я отбился от христианства в том, что касается понимания этого. Ведь я знаю, в чем мое предназначение, что и как мне предписано делать. Я не могу поступать по-другому. Священник облизнул пересохшие губы. Они оба видели, что в том, что касалось учения, между ними существовало противоречие, и у каждого были свои доводы. О том, кого Влад на самом деле почитал своим богом, ходило немало слухов. Его не просто так называли Дьяволом. Это было не только одно из его имен, прилепившееся с чьей-то легкой руки. Многие шептались, что его мать принадлежала к ненавистной всем католической вере, так что князь не мог считаться верным сыном православной церкви. Другие же шли дальше. Они уверяли, что в Османской империи Влад принял магометанство, именно поэтому турки и дали ему армию. Однако учение Христово, как оно ни важно, на самом деле вовсе не было тем поводом, по которому они пришли сюда. — Так в чем состоит кисмет? — спросил брат Василий. — В том, чтобы служить Господу. Священник сдвинул брови. — Но это обязанность каждого. Каждый крестьянин верит в то, что он служит Господу, во всяком случае, должен верить. — Это верно. Но если ты рожден Дракулой, то твоя судьба отличается от судьбы крестьянина. Я не могу просто превозносить имя Божье на словах и молиться о том, что касается моей жизни. Я должен быть ярким, искрящимся мечом Господним, разящим неотвратимо. Но чтобы делать это, я в первую очередь должен заточить свой собственный меч. — Как?.. — Сделав три главных шага. — Влад поднялся с колен и уселся по привычке по-турецки. — В первую очередь я должен вернуть справедливость на эту землю. Начать надо с тех, кто угрожает мне больше всех прочих, — с бояр. — Какая справедливость была заключена в том, что вы сделали с Албу сель Маре прошлой ночью? — Он способствовал убийству моего отца и старшего брата. Этот человек заслужил свою смерть. — Таким образом? — Священник содрогнулся. — Вы сделали все намеренно, чтобы унизить его, взять, как мужчина берет женщину, чтобы продлить его страдания. — Нет. Хотя да! Но это только одна из целей. — Каковы же другие? — Однажды меня кое-чему научили. — Влад наклонился вперед. — И я на всю жизнь запомнил эту фразу: «Мы мучаем других, чтобы они не мучили нас». — То есть вы стараетесь навести ужас на своего противника, прежде чем он поступит таким же образом? — Да. — Дракула кивнул. — В то же время я предлагаю людям простой выбор. Подчиняться тому, кто помазан Господом, или быть наказанным. Более того, быть наказанным таким способом, который вполне дает представление о том, что ожидает грешника на небесах. |
