– Может быть. – Амалия решила не спорить, видя, что упоминание о черном коте отчего-то взволновало и даже испугало хозяйку. Повернувшись, гостья сделала вид, что рассматривает на противоположной стене портрет нахального молодого военного, который отчаянно рисовался, положив руку на эфес сабли и выпятив украшенную орденами грудь. – Кто это? – спросила Амалия, указывая на него.

– Князь Петр Александрович Барятинский, герой войны двенадцатого года и дядя моего мужа, – ответила Наталья Дмитриевна, не без удовольствия поглядев на портрет. – Награжден за Бородино и взятие Парижа… Тайный советник и камергер. Сейчас, конечно, в отставке – возраст, что вы хотите…

Амалия, может быть, ничего не хотела, но кукольный дом, полный тайн, начал ее увлекать. В одной и той же точке вселенной сошлись черные коты, появляющиеся из фотографий, герои войны двенадцатого года, водившие дружбу с Пушкиным, и таинственные дамы, чьи снимки прятали от посторонних глаз, но все же не решились убрать окончательно. Амалия подумала, что в ближайшее время ей точно не придется скучать; и, как мы вскоре увидим, она ничуть не ошибалась.

Глава 3

Заурядные секреты и незаурядные мелочи

– Ну как же теперь быть без дачников? – протянула его супруга. Она говорила не вполне серьезно и в то же время не совсем шутливо, но Амалии отчего-то показалось, что Наталья Дмитриевна держится начеку и что за двусмысленностью ее тона скрывается еще что-то, чего она пока не желает обнаруживать.

– Их нашествие началось, как только построили железную дорогу, – не обращая внимания на слова жены, говорил хозяин дома. – Не поймите меня превратно, госпожа баронесса, я не противник прогресса. Но раньше мы жили, можно сказать, тесным кругом. Мы все знали о своих соседях, о почтмейстере и его семье, о местном уряднике… Привыкли, так сказать, к тишине и благолепию, потому что места у нас спокойные, не то что Гатчина или, к примеру, Царское Село. Но дачники спутали все карты, и самое главное, с каждым годом их становится все больше! И совершенно непонятно, кто в другой раз окажется твоим соседом. Хорошо, если человек приличный и уважаемый, а что, если совсем наоборот?

От Амалии не укрылась улыбка учителя Митрохина, который слушал разговор, но сам почти в нем не участвовал. Почувствовав на себе взгляд гостьи, Митрохин опустил глаза и согнал улыбку с лица.

– Говорят, дачи – дело весьма выгодное, – степенно промолвил он своим глуховатым отрывистым голосом.

– Еще бы! – воскликнула Наталья Дмитриевна. – Теперь уже не найти приличной дачи на лето меньше чем за тысячу. А если построить несколько дач и сдавать их внаем…

Слова ее, очевидно, затронули какую-то чувствительную струнку в Георгии Алексеевиче, потому что он решительно потряс головой.

– Послушай, Натали, но ведь не только деньги имеют значение в этом мире… Кончится тем, что стаи дачников понаедут из города, уничтожат всех окрестных зверей, съедят грибы и ягоды… и с чем тогда останемся мы?

– Ну вот, Жорж, тебе бы только стращать, – сказала хозяйка дома, улыбаясь. – Здесь столько лесов, что дачи до сих пор занимают только совсем небольшую часть.

– Весьма живописно, весьма, – непонятно к чему сообщил Митрохин. – И воздух великолепный.

– У нас есть река, – продолжала Наталья Дмитриевна с увлечением, – рыбы и всякой дичи видимо-невидимо, да и на ягоды с грибами никто еще не жаловался. Вокруг сплошные хвойные леса, которые тянутся на много верст. Местность гористая, непростая, попадаются и овраги, и непроходимые чащи. Как хочешь, но не представляю, как можно в таком лесу собрать все ягоды…

– От дачников можно ожидать чего угодно, – желчно перебил ее супруг.