И я сделал.

Глава 17

И я сделал. Так давно, а память все еще пульсирует во мне. Конечно же, у меня сохранилась та капелька крови на стеклышке. Она была моей первой, и я мог в любое время вызвать воспоминания — стоило только достать препарат и посмотреть на него. Я так и делал, довольно часто.

Тот день был особенным для Декстера. Последняя Сестра стала Первой Подружкой, и она открыла передо мной много прекрасных дверей. Я так много узнал, обнаружил так много нового.

Но почему я принялся вспоминать Последнюю Сестру сейчас? Почему вся эта серия событий отшвырнула меня назад через время? Я не могу позволить себе воспоминаний о своей первой паре длинных штанов. Мне нужно взорваться действием, принимать крупные решения, вершить великие дела. Вместо того чтобы сентиментально прогуливаться по тропинкам памяти и барахтаться в сладких воспоминаниях первого стеклышка с капелькой крови.

Которой, только теперь я подумал об этом, не взял у Яворски. Такая вот мелочь, абсолютно не важная деталь, но она может превратить сильного мужчину, человека действия, в суетливого, хнычущего невротика. Мне нужен его препарат. Без него смерть Яворски будет бессмысленной. Весь этот идиотский эпизод — хуже тупой, импульсивной глупости: он не завершен. У меня нет препарата.

Я помотал головой, пытаясь спазматически объединить клетки серого вещества в единый синапс. Я уже наполовину решил взять катер и съездить на утреннюю прогулку. Может быть, соленый воздух выветрит тупость из моего черепа. Или отправиться на юг, к Тэрки-Пойнт, в надежде, что из-за радиации я снова мутирую в рациональное существо. Вместо этого я сварил кофе. Действительно, препарата нет. Опыт обесценен. Без препарата я мог бы с таким же успехом просто остаться дома. Примерно так. И все-таки кое-какая награда мне досталась. Я улыбнулся, вспоминая смешение лунного света со сдавленными криками. Какой же я все-таки безрассудный маленький монстр! Такого эпизода у меня еще не было. Неплохо время от времени вырываться из скучной рутины. И еще была Рита, конечно, но я не знаю, что тут и думать. Вместо этого я подумал о прохладном бризе, обдувающем извивающегося маленького человека, которому нравилось мучить детей. Можно сказать, счастливо провел время. С другой стороны, за десять лет память потускнеет, и без стеклышка с каплей крови я не смогу вернуть ее. Мне нужен мой сувенир. Ладно, посмотрим.

Пока варился кофе, я проверил, не принесли ли газету, впрочем, без особой надежды. Половина седьмого — слишком рано для газеты, а по воскресеньям ее чаще всего приносят после восьми. Еще один явный пример дезинтеграции общества, что так беспокоило Гарри. Так вот: если вы не можете вовремя принести мне газету, неужели вы ждете, что я воздержусь от того, чтобы убивать людей?

Нет газеты. Ну и ладно. Освещение в прессе моих приключений никогда меня особо не интересовало. И Гарри предупреждал меня, что вести записи — идиотизм. Напрасно он так — я редко даже заглядываю в обзоры о моих представлениях. Нынешний случай, конечно, несколько отличается, так как я слишком импульсивен и теперь слегка беспокоюсь, что недостаточно тщательно замел следы. Потом мне чуть-чуть любопытно, что скажут о моей неожиданной вечеринке. И вот я сидел со своим кофе около сорока пяти минут, пока не услышал, как газета шмякнулась о дверь.

Я сходил за ней, развернул.

Кажется, ну что еще можно сказать о журналистах? О них столько сказано и написано — энциклопедии. Так вот: они крайне редко отягощены памятью. Та же самая газета, которая недавно трубила «УБИЙЦА ЗАГОНЯЕТ ПОЛИЦИЮ В УГОЛ», теперь кричит: «ИСТОРИЯ ЛЕДЯНОГО ЧЕЛОВЕКА ТАЕТ». Длинная и милая заметка, очень драматично написанная, детализирующая обнаружение на стройке неподалеку от Олд-Катлер-роуд жестоко обезображенного тела. «Представитель полиции Майами» (я уверен, подразумевается детектив Ла Гэрта) считает, что выводы делать слишком рано, но, возможно, это убийство в подражание.